Последний ранг. Том 2
Шрифт:
Горничная лишь набычилась и опасно глянула на оппонентку.
— Я тоже не хотела бы кормить потаскух, раз уж мы с тобой так откровенничаем. И, кстати, хозяин не съел ни кусочка твоей стряпни, которую ты ему таскала. И если я ещё раз увижу тебя в полуголом виде, то очень разозлюсь. Показать, как злятся вейги?
Она вдруг зашипела.
Её миленькое лицо преобразилось и сморщилось, как мятая грязная салфетка, во рту появились клыки, выросли когти, а в глазах почернело. Эта мелкая кудрявая тварь
— Фу… как таких земля носит, — с омерзением поёжилась Анастасия и шагнула назад. — Насмешка природы.
— Это ты — насмешка природы, профурсетка! — бросила вейга и, забрав поднос, посеменила обратно к выходу.
— Эй! Пигалица! — бросила Анастасия горничной в спину. — Я хочу на завтрак крепкий кофе и наисвежайшие устрицы! И пусть мне принесут мои холсты, краски, кисти и мольберт! И подай мне Бринера на ужин! Я хочу Бринера в собственном соку!
Вейга лишь смачно хлопнула дверью в ответ.
Мерзкая тварь.
Гостевая комната в доме Бринеров, неделю спустя
Анастасия сидела за мольбертом уже которое утро.
На полу валялись десятки изрисованных холстов. Почти на всех она изобразила Коэд-Дина Бринера. Такого, каким он был сейчас: белобрысым юнцом.
Она раз за разом выводила его скулы и губы, тщательно прорисовывала голубые глаза, волевой подбородок и брови, красила белым его волосы, ну а потом с удовольствием — с психически ненормальным блаженством — брала тонкую кисть, обмакивала в кроваво-красный и прорисовывала порез на его шее.
Когда она делала это, то ей не хватало буквально небольшого толчка, чтобы испытать оргазм.
О да-а…
На каждом холсте она убивала Бринера, перерезая ему глотку. Она фантазировала и представляла, как он хрипит у неё в ногах, и как духи бездны Эреба рвут его, отрывают зубами от него целые куски, а потом обгладывают его кости.
Она знала, что у неё ещё будет шанс сделать это, осталось лишь подождать.
Совсем немного.
Бринер никуда от неё не денется, потому что ему придётся в конце концов снять с неё обе Печати Блокады и дать в руки меч некроманта. Иначе её не пропустят на Бал Мёртвых.
Отец был дальновиден, когда потребовал от Бринера привести свою дочь именно на этот Бал. Коэд-Дину никак не вывернуться. И плевать, чем он так сильно занят, что даже не нашёл минуты, чтобы посетить свою пленницу.
Скоро они всё равно увидятся.
Анастасия отбросила очередной «убитый портрет», затем взяла чистый холст и со странной нежностью провела по нему кистью, снова обводя овал лица Бринера, до омерзения обожаемый, до тошноты любимый, и принялась рисовать его глаза.
Она настолько же сильно восхищалась им, насколько ненавидела.
За последние два месяца Бринер стал для неё кем-то важным, и, глядя на него, она испытывала к нему дикое влечение. До нытья по всему телу. Отец будто чувствовал, что дочь всё больше тянется к его заклятому врагу, и за это всё чаще насылал на неё боль.
Эти магические шрамы уродовали её и подавляли.
А ещё… злили. Так злили, что она была готова нарушить отцовский запрет!
Анастасия всегда была противоречивой, с самого детства. Она одновременно подчинялась отцу и бунтовала против него, намеренно раздражала его и нарушала правила, а потом смиренно терпела наказания. Раз за разом, всю свою жизнь.
Но за последнюю неделю на её лице ни разу не появились шрамы. Отец снял действие наказания, когда лично отпустил Анастасию на Бал Мёртвых. Он сам попросил Коэд-Дина об этом, будто благословил свою дочь на праздник.
И Анастасия была благодарна.
Нет, не отцу, а Коэд-Дину.
Если бы не он, то отец вряд ли позволил мечте дочери исполниться. И за это Анастасия ещё больше восхищалась Бринером. Это он, именно он и никто другой, поможет ей исполнить её давнюю мечту стать Тёмной Госпожой.
Она замерла над холстом с новым его портретом.
Тридцать вторым по счёту. Он был почти готов, остался лишь маленький штрих.
Анастасия взяла кисть и макнула в кроваво-красную краску, но привычный порез на шее Бринера нарисовать не успела. Замок на двери привычно щёлкнул и не вызвал в ней никакого желания оборачиваться.
Продолжая любоваться портретом и держать кисть, Анастасия лишь бросила презрительно:
— Поставь на тумбу и проваливай, маленькая зубастая тварь. Надеюсь, ты не забыла заварить мне свежий кофе и принести круассаны?
— Я принёс тебе платье, — сухо ответили за спиной. — Примерь.
Услышав голос Бринера, Анастасия положила кисть и медленно поднялась из-за мольберта.
Да, она не была готова к его приходу. На ней сейчас был лишь тот самый скучный набор вещей: брюки, рубашка и свитер. Ничего сексуального. Ну… кроме роскошного белья под одеждой.
Сам Бринер выглядел уставшим. Где его носили черти, оставалось только догадываться.
В руках он держал коробку, перевязанную красной лентой.
— Какой ты милый, — улыбнулась Анастасия, затем подошла к нему лёгкой походкой и чмокнула в щёку.
Её нос уловил запах его свежевымытых, ещё влажных волос: пахло приятным мужским шампунем. Бринер явно где-то пропадал всю ночь, только недавно вернулся и не больше получаса назад вышел из душа.
Анастасия забрала у него коробку, поставила на кровать и, недолго думая, стянула с подарка ленту. Увидев содержимое, она вытянула за бретельки платье и сразу оценила вкус этого засранца.