Последний раз, когда я видел её
Шрифт:
Где её отец?
Почему он до сих пор не появился?
Ты сумасшедшая.
Ты бредишь.
Остановись.
Перестань лгать.
Закрыв глаза, Харли попыталась заглушить в памяти слова своего отца. Он не прав – для неё мама была реальной. Не важно, что говорили терапевты, что говорил её папа. Они не понимали.
Что отец наговорил Дилану о ней?
Желчь поднялась по её горлу. За последние
Теперь он тоже считал её сумасшедшей?
Поэтому он не вернулся за ней?
Сквозняк подул по полу и Харли вздрогнула. Холод просочился в каждую клеточку её тела много часов назад, еще когда солнце скрылось за облаками и сумерки накрыли город. К счастью, мистер Паккард больше не пытался открыть дверь подвала. Но с каждым тиканьем часов её надежда на спасение испарялась. К настоящему времени она уже ни на что хорошее не надеялась.
Харли подумала, что застряла здесь навсегда. Совсем скоро её тело остынет и от неё не останется ничего, кроме пепла и пыли. Тогда её папе будет плохо, и он захочет повернуть время назад.
Он бы узнал, что на этот раз она говорила правду.
В то время как она упивалась жалостью к самой себе, какой-то звук привлек её внимание. Стук в дверь. Её тело застыло. Неужели она снова решилась на что-то надеяться? Вряд ли это были полицейские. Или это они? Харли не слышала, чтобы кто-то подъезжал к дому. Но, поглощенная своими мыслями, она и не слушала, что творится вокруг.
До подвала доносились приглушенные голоса. Они звучали твердо, авторитетно. Её пульс подскочил. Харли знала, как работает закон: если у копов нет ордера, они не имели права обыскивать дом. Она все еще могла застрять здесь.
Если только...
– Помогите! – Харли закричала, используя все силы и упираясь ногами в пол.
Она не могла узнать кто пришел: полицейские или нет. Но если это они, Харли не могла позволить им уйти. Ей оставалось только кричать, надеясь, что в подвале не было звукоизоляции.
– На помощь! Помогите!
Она кричала снова и снова, молясь, чтобы это сработало.
Наверху послышалась возня, отчаянные и повышенные нотки голоса. Шумные и быстрые шаги, а затем – подергивание ручки.
Её сердце так сильно билось, что звук отдавал в уши.
Это случилось.
– Помогите! – снова закричала она, голосом полным страха.
Харли не играла. Возможно, она и заточила себя в этом подвале, но страх оказаться в ловушке был реальным. Очень реальным. И она хотела, чтобы все закончилось. Сейчас. Просидеть всю ночь на полу со связанными руками, запертой в подвале – этого достаточно. Она не могла больше ждать ни минуты. Будь то копы или кто-то другой – ей нужна помощь.
Когда дверь открылась, яркий свет заструился вниз по лестнице.
Харли подняла голову.
Её отец стоял наверху, придерживая дверь.
Он прищурился:
– Харли?
– Что? – пробормотал мистер Паккард, заглядывая через его плечо. – Я.. я.. я даже не знал, что она здесь.
Это было правдой, и Харли должна была чувствовать стыд. Но его не было. Мистер Паккард причинил ей боль и теперь он за это заплатит. Наконец-то он получит то, что заслужил. Её ненависть к нему только нарастала, когда она услышала его хныкающие оправдания. Трус. Он не убрал свои руки, когда она заплакала. Когда она умоляла, он не отпустил её.
И теперь у нее не было к нему абсолютно никакой жалости.
– Разберись с ним, Марк, – обратился её отец к своему напарнику, сжав челюсть.
Отец поспешил вниз по лестнице, ступая ногами через две ступеньки. Харли никогда не видела, чтобы он так быстро двигался.
– Харли. – Произнес он с нежностью в голосе, и это сломало её.
К тому времени, когда он развязал её запястья и схватил за руки – она вовсю ревела от облегчения, сожаления, гнева, страха и усталости. Её тело трясло, слезы капали на рубашку отца. Он нежно погладил её по волосам. Харли не могла вспомнить, когда в последний раз отец обнимал её, когда он её касался. Но сегодня они держались друг за друга так, как будто могли утонуть, если отстранятся.
– Мне очень жаль, – повторял отец снова и снова. – Я должен был послушать тебя. Должен был поверить тебе.
Он крепче сжал её. Щекой она прилипла к его мокрой рубашке. Эта ситуация необъяснимым образом их сблизила.
* * *
Дилан обхватил руками её лицо, кончиками пальцев обводя контуры синяка.
– Я ненавижу, что тебе больно. – он приподнял её голову за подбородок и притянул ближе к себе, губами касаясь её уха. – Ненавижу, что я сделал это с тобой, – прошептал он. – Я ненавижу, что ты просидела в этом подвале так долго.
– Я в порядке, – твердо сказала Харли с уверенностью, которую демонстрировала ему миллион раз.
Она посмотрела в его глаза, взяв лицо Дилана в свои ладони:
– Все в порядке.
Дилан кивнул, его губы слегка задрожали.
– Я весь день ждал новостей о тебе. Я так волновался.
Отец Харли настоял на том, чтобы отвезти её в больницу. Только когда они прибыли туда, Харли вспомнила про Дилана. Она попросила отца позвонить ему и сообщить, что с ней все в порядке. Дилан хотел приехать в больницу, но отец уговорил его подождать до следующего дня.
Сегодня утром Дилан первым делом пришел к ней.
Она слышала, как отец копошится на кухне и запах кофе уже распространился по всему дому. Было так странно ощущать его присутствие. В это время обычно он бы уже сидел на работе. И хотя сегодня суббота, но это не значит, что у отца выходной. Прошлой ночью он был более внимателен к ней, чем за все эти годы. Харли надеялась, что это не закончится.
Взглянув на свое отражение в зеркале, висящем над комодом, она поморщилась, увидев неприглядный синяк, расцветающий на её лице. Не желая больше смотреть на себя, она опустилась на край кровати, которая продавилась под её весом.