Последний романтик
Шрифт:
«Я, Юстас Конвей, живу в довольно большом доме в Гастонии, Северная Каролина. У меня есть мать и отец, а также двое братьев (Уолтон и Джадсон) и сестра (Марта). Я увлекаюсь индейскими ремеслами и фольклором. Недавно организовал группу для исполнения индейских танцев. В группу вхожу я, мой брат Уолтон (старший из двух), Томми Моррис – это мой близкий друг, он живет в двух кварталах от моего дома – и Пит Моррис, брат Томми. Их отец покончил с собой примерно два года назад, но мать скоро опять собирается замуж. Я хожу в музей естественной истории Шиле, [18] как только появляется возможность, потому что мне там нравится, и нравятся люди, которые там работают. Я сам чуть не устроился туда на работу! Моя комната похожа на музей. Я завесил стены индейскими рисунками и фотографиями индейцев, медвежьими шкурами, которые прислал мне дядя с Аляски, и всякими индейскими вещицами, которые сделал сам. Больше в моей комнате
18
Рудольф Шиле – американский энтузиаст, коллекционер камней и минералов, основавший музей естествознания и планетарий в Гастонии в 1961 году.
Он был необычным ребенком. Постоянно был чем-то занят. Ходил каждый день в школу, разумеется, – но лишь потому, что так было необходимо. После школы ехал на велосипеде в музей Шиле – небольшой естественно-научный музей с запылившимися диорамами времен Первой мировой войны, изображавшими флору и фауну Северной Каролины. Именно там была его настоящая школа: директор музея, мистер Алан Стаут, проникся симпатией к мальчику и всегда был рад видеть его под крышей музея, ставшего для Юстаса сказочным убежищем.
А Юстаса сложно было не полюбить. У него была потрясающая широкая улыбка, хоть улыбался он редко – был серьезным мальчиком, что мальчикам вообще несвойственно. Стойкий в своих увлечениях, он интересовался геологией, антропологией, историей, биологией – всем, о чем слышал. Мистер Стаут разрешал Юстасу целыми днями возиться в подсобках музея, и мальчик был в полном восторге. («Никто не знает об индейцах больше мистера Стаута, – с благоговением писал Юстас в своем дневнике. – И еще он пишет прекрасные акварели – пейзажи Теннесси, где он родился и вырос».) Никогда мистер Стаут не встречал таких детей, как Юстас, и больше не встретит. Стоило дать этому мальчику книгу, как он прочитывал ее от корки до корки, задавал с десяток вопросов, а к следующему вечеру просил новую. Когда мистер Уоррен Кимзи, музейный спец по набиванию чучел, показал Юстасу, как очищать от шкуры и потрошить убитого кролика, мальчик повторил операцию с фанатичным стремлением к совершенству и тут же потребовал другого кролика, чтобы улучшить свой навык.
«Уоррен в музее новичок, – писал Юстас в своем дневнике. – Но он уже успел стать мне ближе всех. Он нравится мне больше всех людей в мире».
Юстас был прекрасным помощником. Его энтузиазм не угасал ни на минуту. Юстас был всегда рад помочь подмести в кладовой или взять на себя любую обязанность, даже если от нее отказались все остальные. Мистер Стаут даже разрешил ему проводить в музее репетиции индейских танцев. Юстас был главным в группе, а мистер Стаут – кем-то вроде тренера. Он возил ребят на соревнования, учил их шить и украшать бусинами традиционные индейские танцевальные костюмы, довольно сложные в изготовлении. Когда Юстас стал старше, мистер Стаут начал брать его в байдарочные походы на реку Катавба Саут-Форк, где он собирал образцы воды для государственных исследований по экологии. Иногда они с Юстасом вдвоем ходили в походы, и мистер Стаут с восхищением наблюдал, как паренек ловит, убивает, свежует, жарит и ест гремучих змей.
Юстас не просто нравился мистеру Стауту – директор уважал мальчика. Считал его гением. Внимательно следил за взрослением Юстаса Конвея, как Томас Джефферсон – за взрослением своего юного соседа по имени Мерриуэзер Льюис [19] (мальчик, о котором президент всегда вспоминал, что тот «даже в юном возрасте обладал невиданной смелостью, предприимчивостью и прозорливостью»). Кроме того, мистер Стаут чувствовал, что Юстасу просто необходимо где-то проводить время после школы – где угодно, только не дома. Он не знал подробностей жизни семьи Юстаса, но встречал его отца, а этого было достаточно, чтобы понять, что жизнь в «довольно большом доме» на Дирвуд-драйв была несладкой.
19
Мерриуэзер Льюис (1774–1809) – американский путешественник, офицер. Вместе с Уильямом Кларком (1770–1838) возглавлял экспедицию по освоению Луизианы в 1803 году.
И вот Юстас коротал время в музее, после чего убегал в леса за домом. Проверял капканы, охотился на черепах, протаптывал тропинки. И всё, что видел во время своих лесных вылазок, описывал в дневнике. Он вел дневник много лет, но не записывал в нем свои переживания, а скорее дотошно фиксировал все, что произошло с ним за день (от приключений на природе до более рутинных событий), и составлял длинные списки того, что предстоит сделать на следующий день.
«Сегодня кормил червяками малыша каймановой черепахи. Смотрел фильм про мальчика и его ручного голубя, репетировал пляску с обручами [20] и начал готовить перья для украшения боевого посоха. [21] Потом тренировался играть в настольный теннис. Я делаю успехи. Намерен читать Библию каждый вечер, пока не дочитаю до конца. Возможно, возьмусь за головной убор, который должен быть украшен настоящими перьями из индюшачьего хвоста».
20
Пляска с обручами – индейский танец, демонстрирующий ловкость танцора, который сложным шагом ступает среди больших обручей. Их может быть до четырех, и танцор иногда подбрасывает их, подцепив ногой, так что они падают на землю через его голову.
21
Боевой посох – это посох, на котором американские индейцы делали зарубки по числу пораженных в бою врагов.
«Сегодня наткнулся на трехдневный след пумы. Поймал пятнистого полоза длиной пять с половиной футов. Поставил капкан на енота в том месте, где видел следы трехдневной давности. Надеюсь поймать его, чтобы использовать его шкуру».
«Начал читать книгу „Войны с западными индейцами“. Начал работу над чучелом оленя – набил две ноги… Марта сказала, что на Гарднер-Парк-драйв сбили белку. Я освежевал ее и заморозил – разделаю потом».
Целая страница в его детских дневниках была озаглавлена «Лягушки». Там он записывал информацию и наблюдения. («Сегодня поймал трех древесных лягушек и посадил в свой террариум объемом 10 галлонов. Наутро обнаружил в поилке кучку икры. Еще я поймал саламандру и подсадил ее к лягушкам. По-моему, одна лягушка умерла, потому что я давно не видел их втроем…»)
На первый взгляд Юстас был кем-то вроде Генри Торо [22] в миниатюре. Но не совсем. Хотя он был внимателен к окружающей среде, у него никогда не было (и не появится) умения Торо наслаждаться природой в праздности. (К примеру, Торо писал: «Порой летним утром, приняв ванну, как обычно, я мог сидеть на залитом солнцем крыльце от восхода до полудня, погруженный в раздумья среди сосен, орешника и сумахов, [23] в полном одиночестве и тишине».) Юстас Конвей никогда не стал бы предаваться подобному праздному декадентству. Даже в детстве он никак не мог сидеть часами и наблюдать за движением солнца в небе – слишком много у него было деятельной энергии. Юстаса постоянно обуревала жажда действия. Его скорее можно сравнить с юным Тедди Рузвельтом, который тоже был энергичным и целеустремленным ребенком, тоже учился у мастера-таксидермиста, с такой же увлеченностью создал мини-музей естествознания в собственной спальне и так же аккуратно фиксировал научные наблюдения в своих детских дневниках. Юного Юстаса Конвея, как и Тедди Рузвельта, можно назвать «человеком действия».
22
Генри Дэвид Торо (1817–1862) – американский писатель, поэт и естествоиспытатель, автор книги «Уолден, или Жизнь в лесу», в которой описал простую жизнь на лоне природы.
23
Сумах – распространенный в Северной Америке род кустарников.
Друзей у Юстаса было немного. Он слишком отличался от других детей и даже в возрасте десяти лет это понимал. Глядя на своих ровесников, он видел ребят, которые часами просиживали перед телевизором, а потом обсуждали то, что увидели, и подражали телевизионным персонажам. А он не знал ни одного из этих героев.
Еще у других ребят были странные увлечения. В школьной столовой они играли в игру с непонятными правилами: надо было украсть у других мальчиков карандаши и разломать их надвое; кто сломает больше всего карандашей, получает больше очков. Эта игра вызывала у Юстаса недоумение и расстраивала его. Разве можно с таким неуважением относиться к чужой собственности? Ведь карандаши сделаны из дерева и стоят денег. Он также видел, как в классе мальчишки тратили целые семестры на то, что рисовали гоночные машины в тетрадках – причем каждую на новом листке! Даже тогда Юстас недоумевал: какая напрасная трата времени… и бумаги. Казалось, этим мальчишкам просто нечем заняться. Они умели лишь драться и ломать вещи. Но Юстас всегда мог найти себе полезное занятие; никаких часов в сутках не хватило бы, чтобы выполнить и изучить всё, что ему хотелось.
Многие соседские ребята знали его и участвовали в его жизни, но не были друзьями в обычном для детей смысле: они скорее уже тогда были его учениками. К примеру, Юстас шел по улице, обернув вокруг шеи черного гигантского большеглазого полоза, что не могло не привлечь внимания. Дети собирались вокруг Юстаса и задавали вопросы, а он рассказывал им о повадках и жизни змеи и поручал собрать еды для нее, а особо заинтересованных брал с собой в лес и учил ловить змей самостоятельно. Даже старшие ребята ходили с Юстасом в лес: он учил их строить крепости, следя за процессом, и ходить по болотам в поисках еды для ручных черепах.