Последний рыцарь империи
Шрифт:
Звуки выстрела частично заглушил шум двигателя подъехавшей за генералом машины. Этим и воспользовался террорист, бросившись бежать вверх по одной из улиц. Несколько человек, ставших свидетелями убийства, бросились в погоню, но убийца сумел успеть проскочить перед идущим трамваем и скрыться в одном из подъездов ближайшего дома, где быстро сбросил свой плащ, а револьвер опустил в корзину для почты. После, уже неузнаваемый, он спокойно вышел на улицу, где и слился с толпой.
Кирилл и Судоплатов стояли на крыльце дачи генерала, когда курсант обратился к генералу
– Террориста тогда поймали?
– Нет, хотя за его поимку была назначена заоблачная сумма в 100 000 злотых. Но, нет худа без добра, следствие установило причастность Бандеры к организации этого и предыдущего теракта во Львове, а потому и судили его за неоднократное участие в организации политических убийств. И приговорили к смертной казни. Однако буквально за десять дней до казни во Второй Речи Посполитой объявили амнистию и смерть заменили пожизненным заключением. В тюрьме главарь украинских националистов просидел до начала Второй мировой войны. А теперь, коллега, попробуйте угадать, кто освободил Бандеру из тюрьмы?
– Немцы…
– Все верно. Он им после убийства Коновальца в 1938 году был нужен как воздух. Ну а теперь и для тебя, Кирилл, есть важная информация. По моему умозаключению, твоих родственников, Сару и Павла Штейнбергов, как это сегодня говорят, слили… Кто-то из управления ОГПУ, возможно, что играя с англичанами или ради своих личных целей, пожертвовал твоими родными. Или это был тот самый враг, существование рядом которого я все время чувствую. Если даст бог еще поживу, то постараюсь ответить и на этот вопрос.
– Благодарю вас…
– Конечно, приятно, но благодарить не за что… Теперь это уже наше общее дело…
– Я сегодня, к сожалению, не смогу у вас остаться… Меня девушка в Большой театр пригласила…
– Странные пошли времена, если девушки стали покупать юношам билеты в театр. Вы там, коллега, главное, не засните… А теперь ступайте. Понадоблюсь, милости прошу.
И старый генерал снова остался стоять на крыльце своего дома, глядя на удаляющуюся фигуру будущего чекиста новой формации.
Часть третья
Бомба в коробке из-под конфет
Судоплатов вернулся в гостиную и сел в кресло у камина. Воспоминания уже не оставляли его, и он снова погрузился в события, которые происходили в 1936 году, когда Коновалец неожиданно взял его с собой как бы в инспекционную поездку в Париж для встречи с эмигрантами, поддерживающими его деньгами. К тому же он получал деньги и от немцев, что позволяло ему играть этакого роль щедрого и властного лидера могущественной организации.
Коновалец и Судоплатов, который по фальшивым литовским документам был теперь Павлом Яценко, подъехали к кладбищу на такси.
– Здесь похоронен кто-то из ваших близких? – поинтересовался Павел, когда увидел, что Коновалец покупает цветы.
– Можно сказать, что именно близкий. А если точнее, то здесь похоронен великий человек – Симон Петлюра, – ответил он, ведя Судоплатова по дорожкам французского кладбища. – Многие годы он был знаменем украинского национализма и моим самым любимым вождем, хотя в молодом возрасте очень хотел быть священником. В 1914 году он был редактором журнала «Украинская жизнь» и даже какое-то время ратовал за поддержку Первой мировой войны и за то, чтобы украинцы были на стороне России, за что был обвинен в пророссийских настроениях. Затем занимался вопросами снабжения армии при правительстве
– И что этот фанатик хотел?
– Мести… Как потом стало известно, в 1918 году несколько членов его семьи погибли во время еврейских погромов. На суде он доказывал, что от рук петлюровцев. Возможно… Но при чем здесь Симон Васильевич? Если честно, то антисемитизм петлюровцев был конечно же чрезвычайно диким. Интересно и то, что убийца, выстреливший несколько раз, даже не пытался скрыться. И вот тут-то началось самое интересное. Вся европейская еврейская элита выступила в его защиту… А то, что сам Симон Васильевич, оставаясь в душе христианином, в жизни никого не убил, скажу более, был противником антисемитизма и даже признавал положительную роль еврейских партий в строительстве новой Украины, это уже на суде никого не интересовало… Судили показательно, но не столько его убийцу, а более погромную похоть. Сделали все так, чтобы неминуемая наказуемость была доведена до сведения всех нынешних и будущих погромщиков…
– Смею ли я предположить, что убийца был оправдан?
Молчание Коновальца было ответом на его вопрос.
Вот и могила Петлюры со скромным надгробием. Коновалец перекрестился и наклонился, чтобы положить цветы. Возможно, что и Судоплатов купил бы цветы, но его кошелек был давно пуст. И тогда Кирилл, после того как перекрестился, достает из кармана пиджака носовой платок и кладет на него горсть земли с могилы, а затем, завернув так, чтобы земля не высыпалась, убирает уже во внутренний карман.
– Что все это значит? – с некоторым удивлением спрашивает Коновалец.
– Часть этой земли, с могилы вашего любимого вождя, я увезу с собой на Украину. А уже там, в память о нем, мы посадим дерево, присыпав его корни этой освященной землей, и будем за ним ухаживать…
– Сынок, как же я тебе за это благодарен, – сказал Коновалец и явно с волнением его обнял.
Когда Коновалец и Судоплатов выходили с кладбища, то какой-то молодой мужчина неожиданно выхватил револьвер и начал по ним стрелять. Павел повалил Коновальца на землю, практически закрыв собой. Стрелявший явно был взволнован и стрелял хаотично. И все же Судоплатов получил сквозное ранение в левую руку. Ранены были и еще два случайных прохожих. Сам же нападавший был застрелен подоспевшим полицейским.
– Вот вам и еще один фанатик, – промолвил Судоплатов, помогая подняться с земли Коновальцу.
– Я был бы спокоен, если бы это был фанатик, но теперь этого не узнать. У тебя кровь, ты ранен?
– До свадьбы заживет… – попытался пошутить Павел.
– Спасибо тебе, сынок… А сейчас срочно в больницу.
В это время подъехал санитарный автомобиль и, несмотря на протесты Павла, его забрали в больницу.
После этого акта самопожертвования доверие Коновальца к племяннику Лебедя заметно возросло.