Последний Шаман 2
Шрифт:
В третьих же, глаза у него оказались не голубыми, не карими, а инфернально красными, с тёмными точками зрачков. Смотрел он ими в самую душу, аж оторопь брала.
Ну а чёрный перьевой гребень вдоль всей шеи и красный клюв с точно такой же по цвету, как и коготки, серебристой каёмочкой, меня и вовсе в ступор вгоняли. Если птенец и являлся гусёнком, то очень и очень чуднЫм.
— Ну как тебе сказать, Белла. Таких, как он, я никогда не видел. — решил ответить пространно, дабы не слишком вдаваться в подробности.
—
— Да, точно, особенное, — согласилась её сестрёнка и поморщилась. — Уффх… конфет например… или мяса… или плоти чудовищщщ… ай-яй-яй-яй!
— Думаю, лучше обойтись привычным для них рационом. — поставил жирную точку в вопросе питания и протянул под столом к нему руку.
Гусёнок никак не отреагировал, но стоило мне внутренним намерением повелеть ему подойти, как он шустро шлёпая лапками подбежал и головой в ладонь уткнулся. При этом он не пищал, а странным образом хрипел и щёлкал. Я сперва подумал, что птенец чем то болен, но однажды ездившая на био-ферму Герда подтвердила что тамошние гуси действительно хрипят… и щёлкают.
И хоть она для ответа и вышла из дрёмы не на долго, я ей всё таки решил поверить. Ведь не смотря на сонное состояние, физически ей стало получше. Показывая прекрасный пример идущего на поправку человека, большую часть времени девушка только и делала, что ела и спала, находясь под чутким надзором Майкла. Молодые окончательно спелись и сидели на полу в обнимку, то и дело ловя на себе радостные взоры остальных девушек.
Зашуршала отъехавшая дверь и из комнатки Якова вышла Елизавета.
Проверяя друга каждые десять минут, она и в этот раз помотала головой, отвечая на наш немой вопрос.
— Он пока без сознания.
— Лизка, да сядь ты уже, отдохни. Хватит туда-сюда бегать, — предложил ей, беря со стола закуску в виде мясной палочки и скармливая её гусёнку. Тот с удовольствием обгладывал угощение, ворча и похрипывая. — Уж что-что, а Яков обратно в чудище не обратится. Можешь не волноваться.
— Ты уверен в этом? — с подозрением спросила Елизавета, садясь к нам за стол.
— Уверен почти полностью, — ответил ей и взгляд её стал угрожающим. — Да не сверли ты меня так. Всё с ним будет хорошо. Хуже уж точно не будет.
Доев мясную палочку гусёнок гортанным щёлканьем потребовал ещё. Пришлось поставить на пол всю тарелку, дивясь его аппетитом. Насчёт несварения не переживал, так как на тонком плане птенец выглядел преотлично и с каждым съеденным кусочком сиял всё ярче.
— Раз так, то скажи, что именно с ним сделал? — безотлагательно заявила Елизавета и я устало лоб свой потёр, не особо желая говорить.
— Если вкратце, то память ему вернул. Но коли захочешь узнать подробностей, отвечу тебе тем же. Не спрашивай. Это его секреты, не мои.
Отведя свой
— А у него что, память была заблокирована?
— А что именно вы сделали?
— А как у вас это получилось?
— Способность какая-то?
— Так, — не выдержала моя подруга детства и веско стукнула ладонью по столу. Все девушки моментально замолчали, а она продолжила. — Мы не будем сейчас спрашивать Семёна об этом. В первую очередь необходимо обеспечить своё выживание, так что действуем слаженно и последовательно, как и договаривались.
Девушки понимающе кивали и всё же нет-нет, но на меня поглядывали. Тут и телепатом не нужно быть, чтобы понять, в сложившейся ситуации их аргументы в сторону снятия печатей станут более убедительны. Не то что бы я был против этого, вот только их матушке эта идея категорически не нравилась. И что самое скверное, она сама не имела возможности сказать, почему именно.
— Но маменька… — начали свои скромные попытки девы и Лизка сказала, как отрезала.
— Нет. И не просите. Строго действуем по плану без всяких вопросов.
И хоть тон её звучал тяжело, я всё таки рискнул её расспросить поподробнее.
— А что за план-то если не секрет? — и судя по тому, как они переглянулись, он явно находился не на стороне закона.
— Бежать мы хотели, Семён. Вот что, — поведала мне Елизавета. — Мы не стали тебе говорить, но у нас подписка о невыезде. Пока не будет закончено судебное дело, мы не можем покидать зону L1, но… у нас имелись подвязки. Семьи воюют друг с другом, межрегиональные конфликты часты и если бы нам выпал шанс, мы бы уехали. Но, как видишь, не успели.
Горький вздох Елизаветы повис в воздухе.
Тяжелый вздох, на грани сдерживаемых слёз, которые она не смела пролить, дабы не пугать своих дочек. Тут и без моего напутствия Елизавета знала, как важно сохранять спокойствие и уверенность. Даже когда шансы к выживанию малы, даже когда надежд почти никаких нет. Нужно держаться.
— А запасной план имелся? — продолжил тему, чтобы молчание не затягивать.
— План побега? Нет. Все пути на Столицу заблокированы, а подвязанный человек у меня оставался только там. Если ты спрашивал про планы здесь, то они такие же, как и у всех. Постараться выжить, пока нас…
— Пока нас не эвакуируют. — ответил убедительно, при этом совершенно своим словам не веря.
— Да… — согласилась тихо Елизавета. — Пока нас не эвакуируют. И ещё одно, Семён. Мне нужно с тобой поговорить наедине.
— Конечно, — кивнул ей и поднялся, сажая на плечи двух соловых воронов. Налетались они на сто дурных за этот день и потому наелись и кемарили, пока имелось время. — Дамы, прошу вас простить.
— Да ничего, мы понимаем. — они нам помахали и мы с Елизаветой вышли в легкую прохладу вечера.