Последний шанс
Шрифт:
Ни разу за все те годы, что они были женаты, он не вызвал у нее такого сердцебиения, которое она так скоро почувствовала в объятиях Лейна. В какой-то момент – там, в гостиной, – ей действительно не хотелось его останавливать. Это был момент, когда она поняла, что стоит на самом краю какого-то великого открытия.
Что она испытала бы, овладей Лейн ею? Он, наверное, был бы нежен, но ни в коем случае не робок. Он умеет и давать, и брать. Необычайное волнение, которое он возбудил в ней одним единственным поцелуем, говорит о том, что в его объятиях она могла испытать
Она повернулась на бок, прижимая к себе подушку. Ей хотелось плакать от радости, потому что Лейн показал ей маленький рай, и в то же время ей хотелось плакать о том, чего она всю жизнь была лишена. По крайней мере, теперь она полностью убедилась, что брак ее был обречен из-за ее собственного неведения и из-за неведения ее мужа.
К несчастью, именно Лейн Кэссиди открыл ящик Пандоры и показал ей, какие там скрыты сокровища.
Лейн, погруженный в свои мысли, шел по улице. Тяжело ступая, он опять направлялся к телеграфу, откуда хотел дать телеграмму Бойду Джонсону, чтобы сообщить ему о своем местопребывании, как он намеревался сделать вчера, когда Дельфи заметила его и пригласила на обед.
Он внимательно смотрел по сторонам, чтобы улизнуть, если ему на глаза попадется экономка, Тай или даже Рейчел. Он шагнул в сторону, уступая дорогу суровой женщине в шляпке с полями козырьком. Та тащила за руку плачущую девочку, пытаясь оторвать ее от созерцания дешевых конфет, выставленных в витрине у Карберри. Войдя внутрь, Лейн опустил голову и надвинул шляпу на глаза.
После вчерашнего вечера он понял – если он будет и дальше видеться с Рейчел, он не сможет удержаться от искушения. Когда-то, много лет назад, она ожидала от него большего, чем он захотел дать, и он разочаровал ее, отказавшись остаться в школе. Он был слишком зол, слишком рвался удрать от Чейза и с ранчо, чтобы оставаться в городе и учиться читать, писать и считать.
Он не хочет опять разочаровывать ее, не хочет, чтобы она дожидалась, когда он появится у нее в доме – со шляпой в руках и с обещанием достать с неба луну. Не хочет разочаровывать ни ее, ни мальчика.
Он оглядел этот главный магазин. У прилавка выстроилось слишком много народу, это его не устраивает. Он подождет, пока толпа не рассосется, а потом купит, что ему нужно.
У выхода ему пришлось переждать, пока мимо не проедет телега, груженная огромными корзинами с овощами. Наконец он вышел на улицу. Дойдя до угла, он увидел как повернулась вращающаяся дверь салуна. И какой-то пьяница гнусного вида без шляпы, лысый, в потрепанном костюме в коричневую и ярко-зеленую клетку, покачнувшись, врезался в Лейна, чуть не сбив того с ног.
От этого тучного, нетвердо держащегося на ногах человека исходил запах виски, смешанный с потом. Лейн схватил этого усатого старикана за шиворот и оттолкнул его.
Прохожие рассыпались во все стороны. Две пары, шедшие мимо, замерли на месте. Джентльмены схватили под руку своих хорошо одетых спутниц и увлекли их подальше от этой сцены. Дамы с любопытством оглядывались; мужчины торопились
– Куда глядишь?
Лейн смерил этого человека взглядом, вызывая его на какой-нибудь жест, надеясь, что таким образом он, Лейн, сможет дать выход отчаянию, накопившемуся в душе.
– Ага, – поддакнул старый пьяница, – ку-куда гля-гля-глядишь?
Услышав этот пропитой голос, Лейн повернулся и бросил на чудака быстрый внимательный взгляд. Он опять схватил пьяницу за шиворот и как следует встряхнул. Тот, защищаясь, закрыл лицо руками.
– Не бейте меня, – заныл он.
– На этот счет можешь не бояться, – проворчал Лейн.
Он потащил старика, который был много меньше его ростом, по тротуару и ввел в салун. При виде их негустая толпа утренних посетителей тут же расступилась, и Лейн, по-прежнему держа пьяницу за воротник, поволок его к столику в глубине салуна.
– Хочу извиниться перед тобой, старина, – сказал он достаточно громко, чтобы его было слышно за соседними столами.
Худощавая симпатичная барменша, которая подходила к нему в День независимости, проводила их к столику у задней стены. Усадив старика на стул, Лейн обратился к девушке:
– Два виски, и побыстрее.
Быстро окинув взглядом комнату, Лейн сел на стул рядом с лысым и придвинулся к нему поближе, не обращая внимания на вонь, исходящую от его пропахшего виски костюма.
– Как вы меня разыскали? – спросил Лейн, поглядывая в то же время на нового посетителя, идущего к стойке.
Бойд Джонсон улыбнулся, показав парочку нарочно зачерненных зубов под густыми серыми усами, неровно окрашенными хной. Он втянул голову в плечи, потом поставил локти на стол и пробормотал, уставясь на лужицу перед собой:
– Ты же знаешь, я неплохой работник.
– От вас здорово воняет.
– А ты не очень хорошо выглядишь, Кэссиди. Чем-то озабочен?
– Не более, чем всегда – но на этот раз из-за женщины, – признался Лейн неохотно.
Никому, кроме своего наставника, он не открыл бы, почему у него такое мрачное настроение.
– Вот уж не думал, что ты можешь впутаться в такое.
– Люби их и бросай, вот это по-моему. – И Лейн улыбнулся собственной шутке, потому что он редко имел дело с женщинами. Потом принял более небрежную позу – ссутулился, вытянув перед собой и скрестив длинные ноги, и погрузился в созерцание пыльных носков своих черных сапог.
– У тебя такой вид, словно на этот раз ты в это не веришь, – заметил Бойд.
– Ну, так что же? – спросил Лейн, меняя тему разговора. – Как, вы говорите, вы меня нашли?
– Я и не искал. У нас здесь есть агент.
– В Ласт Чансе?
Бойд обвел глазами помещение как бы рассеянным взглядом, но он, как и Лейн, был насторожен и бдителен. Подошла худощавая девушка с волосами цвета воронова крыла, неся два стакана виски на грязном подносе.
– Бывает, человек не замечает того, что у него под носом, – отозвался Бойд, ловко выплескивая большую часть виски из своего стакана, прежде чем поднести его к губам.