Последний шанс
Шрифт:
Лоретта поднялась, но не сделала ни малейшей попытки пересечь комнату. Голос у нее был громкий и напряженный.
– Неужели вы действительно думаете, что это в интересах Тайсона – вернуться с вами в город, коль скоро вы на самом деле решили сопровождать этого человека в тюрьму? Вы слышали, что сказал шериф. Вы думаете, в городе найдется хоть один человек, который захочет простить Лейна Кэссиди? Оставьте здесь мальчика, по крайней мере до тех пор, пока все не разъяснится. Ни к кому из нас вы можете не питать особых чувств, но вы не можете не
Несмотря на теплый ночной воздух, Лейна охватила внезапная дрожь, когда он услышал, как Лоретта пытается убедить Рейчел оставить сына у нее.
– Останьтесь с Таем, Рейчел. Шериф позаботится о телеграмме, – сказал Лейн.
– Я поеду с вами. На этот раз я согласна с Лореттой. Марта присмотрит ночью за Таем, и он будет в стороне от всяких сплетен, пока я не приеду за ним.
– Пошли, Кэссиди, – Вернермейер взял Лейна за руку и подтолкнул его к двери. – Если вы едете со мной, миссис Маккенна, тогда идемте.
Рейчел не знала, на что решиться. Ей хотелось подняться к Таю и самой его успокоить. Ей хотелось умыться, причесать волосы и привести себя в приличный вид. Ей хотелось снять с Лейна наручники. Ей хотелось остаться вдвоем с Лейном и Таем, вернуться в свой уютный домик, где Дельфи подаст им кофе и десерт. Ей хотелось, чтобы жизнь наладилась, чтобы все было нормально и упорядоченно, как было раньше.
Но вместе с тем ей не хотелось, чтобы все было, как раньше. Глядя, как Лейн выходит из дома в сопровождении Вернермейера, она поняла, что не хочет терять Лейна, кем бы он ни стал для нее – другом или временным любовником.
Она с радостью отказалась бы от упорядоченности своей размеренной жизни, от своих столь милых для нее привычек. В глубине души она знала, что только ради восстановления собственной репутации она никогда не откажется от того, что испытала в объятиях Лейна.
Увидев, как в ночной тьме блеснули волосы Лейна, попавшие в полосу света, она вспомнила, какие они шелковистые на ощупь. Она вспомнила тепло его кожи, прикосновение его рук, вкус его губ.
И тогда ей стало ясно, что она сделает для него все.
Все, что угодно.
Всю дорогу до города они молчали. В голове у Рейчел стучало, она думала о том, что ей нужно сделать завтра. Нужно будет связаться с Чейзом и Евой. Они, вероятно, придут Лейну на помощь, коль скоро правда им известна. Нужно забрать Тая и избежать встречи с Маккенна. Роберта похоронят. Весь город вскоре будет знать о его смерти во всех подробностях.
Наконец бесконечная поездка в экипаже, который Вернермейер одолжил у Маккенна, закончилась. Рейчел была рада, что она ехала рядом с Лейном, но теперь ее охватили сомнения. Они стоят на пустынной улице перед конторой Вернермейера, и ей нужно покинуть Лейна.
– Идите домой, – сказал ей Лейн, пока Арни обшаривал свои карманы в поисках ключа от конторы. – Пусть Дельфи позаботится о вашей царапине. Вам нужно поспать. Завтра рано
– Вы уверены, что все будет в порядке? – Она никак не могла собраться с духом и попросить его прояснить ситуацию. – Мне страшно не хочется оставлять вас здесь.
Лейн кивнул.
– Мне приходилось спать в куда худших местах, уверяю вас. Это просто дворец. – Почувствовав ее страх и неуверенность, он стряхнул с плеча руку Вернермейера и, наклонившись к ней, прошептал на ухо:
– Я люблю тебя, Рейчел.
Вернермейер неловко потоптался на месте, а потом опять положил руку на плечо арестованного.
– Хватит, Кэссиди. Доброй ночи, миссис Маккенна. Ступайте домой.
Ей ничего больше не оставалось, как оставить Лейна во власти шерифа. Не сказав ни слова на прощание, она быстро пошла по Главной улице, чтобы не видеть, как он войдет в это здание и как за ним замкнется дверь. Все лавки и магазины были закрыты, все было заперто на ночь. Она шла по улице и отражалась в витринах, будто привидение, будто тень.
Далеко впереди она видела свой дом. Дельфи оставила зажженный фонарь на крыльце, а в окне гостиной горела лампа.
Впервые в жизни мысль о возвращении домой, в тихую гавань, не принесла ей утешения. Тая там не было. Лейн за решеткой. В эту ночь, даже несмотря на золотой свет в окнах, она увидела дом таким, каким он и был на самом деле – сооружением из дерева и стекла, как и все другие дома.
Дом цвета желтого масла будет ее тюрьмой до тех пор, пока Лейн не войдет в него свободным человеком.
15
Лейн в небрежной позе сидел в своей камере на жесткой узкой койке, которая представляла собой всего-навсего доску, покрытую тощим тюфяком и тем, что некогда было чистым одеялом. Лейн согнул ногу в колене, обхватил ее рукой и смотрел сквозь решетку на Чейза и Еву Кэссиди, мысленно проклиная их появление. Арни Вернермейер притаился в своей конторе рядом с камерой. Лейн подозревал, что шериф скорее всего приложил ухо к двери, и это не даст им возможности поговорить откровенно.
– Я удивлен, что вы оказались здесь так скоро, – сказал Лейн Чейзу. – Но я знаю, что плохие вести доходят быстро.
– Мы – твоя семья, Лейн, – возразила Ева. – Не имеет значения, сколько лет прошло с тех пор, как ты жил с нами, мы по-прежнему – твоя семья, и мы пришли сюда, чтобы помочь тебе. Только скажи, что нужно делать.
– Здесь немногое можно сделать.
Лейну было страшно жаль, что из-за него в ее больших зеленых глазах стоят слезы. Молодая женщина была одета по последней моде: платье цвета зеленой мяты, отделанное оборками, бантами и еще какими-то штуками, названия которых Лейн не знал. Умелая рука объединила все это в одно гармоничное целое, и платье необыкновенно шло Еве.