Последний штурм
Шрифт:
— Если дело действительно обстоит так, как написал Сноу, то мы и в самом деле стоим на пороге исторического поворота. Это верно. Но ты же понимаешь, Генри, что немыслимо себе представить, чтобы я сел завтра в самолет и отправился в Пекин.
— Конечно, сэр. Нужно обстоятельно и серьезно готовить такой визит. Недавно один из офицеров ЦРУ, побывавший в Варшаве на переговорах послов США и Китая, установил очень нужные контакты с китайскими коллегами и сделал интересные предложения. Он говорит, что Пекин с удовольствием примет для начала какую-нибудь второстепенную делегацию, допустим спортивную, например мастеров по пинг-понгу. Если в делегацию включить дипломатов,
— Идея хорошая, — сказал Никсон после некоторого раздумья. — Вот пусть этот офицер и поедет в Пекин в качестве тренера. Ракетку-то он умеет держать в руках? — улыбнулся Никсон.
— Даже если не умеет, в Пекине на это не обратят внимания. Главное сейчас в том, чтобы установить контакты через прямое общение с китайцами непосредственно в Китае.
— Вы представляете, Генри, какую сенсацию вызовет поездка спортсменов в Пекин?
— Конечно. И это тоже будет играть на нас: мы ведь делаем важный шаг по пути нормализации отношений с крупной страной, которую десятилетиями не признавали.
— Ну что ж, — согласился Никсон, — формируйте команду, Генри, объясняйте ей, что надо делать. А я тем временем постараюсь дать Америке намек, что надо смотреть на Китай другими глазами. Пусть новая дипломатия не будет для нее неожиданной.
В середине апреля президент Никсон принял решение ослабить ограничения на торговлю с Китаем и на порядок взаимных поездок частных лиц и деловых людей. Через день — новое распоряжение: США снимают ограничения для американских нефтяных компаний, снабжающих горючим суда и самолеты, совершающие рейсы в Китай и из Китая. Эта мера не распространялась на корабли и самолеты, которые перевозят грузы в Северный Вьетнам, на Кубу и в Северную Корею.
Выступая в клубе печати, Никсон еще больше приоткрыл завесу над китайской проблемой.
— Вкратце, — сказал он, — дело сводится к следующему: нам удалось сломить лед подозрений и недоверия. Теперь мы должны попробовать воду и посмотреть, насколько она глубока. Что касается меня лично, то я считал бы, что моя мечта сбылась, если бы мне удалось посетить материковый Китай когда-нибудь и в каком-нибудь качестве.
Поездка делегации американских спортсменов в Пекин вызвала самые широкие и противоречивые отклики. Одно было единодушно признано: начинается новая страница отношений между двумя странами, страница, которая таит самые неожиданные повороты.
В Пекине делегацию мастеров малой ракетки принимали триумфально. Журналисты беседовали с американскими спортсменами и публиковали обширные интервью. Сам премьер устроил в их честь большой прием. Подняв рюмку водки «Маотай», премьер говорил слова, которые скоро станут предметом тщательного изучения.
— Ваш визит в нашу страну, — произнес он, глядя на главу делегации, — означает возрождение американо-китайской дружбы. Мы надеемся, что и другие американские друзья приедут в Китай. Даже длинная дорога начинается с первого шага. Мы приветствуем первый шаг, сделанный вами для восстановления добрых отношений между нашими странами.
Мало кто знал, что, когда во Дворце спорта мастера пинг-понга в головокружительных бросках принимали и отбивали маленький гуттаперчевый шарик, за стенами бывшего Заветного города, в резиденции Чжуннаньхай шла другая игра. Намечались пути, уводившие Китай в сторону от столбовой дороги, на которую он стал после победы революции, задушить которую Соединенные Штаты хотели в самом зародыше.
«Нью-Йорк таймс», не стесняясь поставить кого-то в неудобное положение, писала:
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
После возвращения из Вьетнама Смит снова стал аккуратным посетителем секретной части Пентагона. Но работа шла почему-то хуже. Чем больше он читал документов, тем отчетливее понимал свою собственную роль в минувших событиях. Он видел себя раньше чуть ли не на их острие, но теперь понял, что играл роль отвлекающей фигуры, на которую в случае чего можно было свалить любую вину, чтобы прикрыть главных действующих лиц тайно готовившегося спектакля. «Да, — рассуждал он сам с собой, — ЦРУ хорошо разыграло эту партию. Меня, офицера военной разведки, оно выдвинуло далеко вперед, делало все, чтобы, находясь на виду у самых высоких руководителей Сайгона, я создал у них мнение, будто все нити тайной, закулисной игры находятся в моих руках. А тем временем за моей спиной, не ставя меня в известность о том, что происходит на самом деле, репетировалась совсем другая пьеса». Ему стало стыдно за себя, но он понял, что чудом уцелел в этой игре: достаточно было брату президента Нго Динь Ню, с которым у него были рискованные разговоры, сообщить в Вашингтон о странном поведении офицера Смита, как от этого Смита не осталось бы и следа. Им бы пожертвовали, лишь бы сохранить настоящих авторов и исполнителей заговора.
Полковник отложил пентагоновские тайны и позвонил начальнику секретной части, сказав, что хотел бы попросить у него помощи.
— Я сейчас зайду к вам, — быстро и дружелюбно ответил тот, — всегда рад быть полезным хорошему человеку, — видимо, он уже навел все справки о Смите и потому был с ним вежлив, корректен, даже услужлив. — Ну, что у вас тут случилось, уважаемый господин полковник? — с широкой улыбкой на лице произнес Робертсон, входя в комнату.
— Господин Робертсон, — Смит давно узнал, что Робертсона зовут Нэйлон, а звание у него такое же, как у него самого, но поскольку тот не считал нужным сообщать об этом, Смит продолжал обращаться к нему по неофициальной форме, — дорогой господин Робертсон, вы, полагаю, знаете в своем хозяйстве каждую бумажку, и поэтому надеюсь на вашу, как всегда доброжелательную, помощь.
— Если только нужная вам бумажка есть в моем хозяйстве, то вы ее всегда можете получить, господин полковник. Но, честно говоря, о том, что имеется в моем хозяйстве, может сказать только компьютер. У него нечеловеческая память, поэтому он знает лучше, — улыбаясь, говорил Робертсон, — человек здесь может копаться годами и ничего не найти. Так что же вас интересует?
— Нет ли в ваших сейфах досье на бывшего президента Южного Вьетнама Нго Динь Зьема? Я бы хотел немного освежить память, которая, в отличие от компьютера, не столь надежна, — в тон Робертсону сказал Смит.
— Нго Динь Зьем? Зачем вам потребовалась эта битая карта? Мало вам этого? — показал Робертсон на папки.
— Поскольку мне поручена работа над ними, — Смит в свою очередь показал на объемистые папки, — я чувствую, что было бы полезно заглянуть немного поглубже, может, что-нибудь полезное выужу в безбрежном море.
— Море это действительно без берегов. А «дело» на вашего президента есть. Кажется, несколько папок.
— Мне надо к кому-то обращаться за разрешением посмотреть их?