Последний танец за мной
Шрифт:
– Еще чего! – передернула плечами школьница. – Нет у меня друзей, ясно?
– Нет, не ясно. Друзья есть у всех.
– А я не все! – вздернула подбородок Сашенька.
– Ух ты! – восхитилась я. – И чем же ты отличаешься от остальных? Просвети в двух словах.
Школьница обиженно молчала.
– Слушай, угости сигареткой! – попросила я.
– И вы не станете ничего говорить, что я курю?! – изумилась девочка.
– Я тебе не мать! – возмутилась я. – С чего бы мне тебя воспитывать? У каждого человека свой способ
– Способ… чего? – осторожно спросила Саша.
– Анестезии. Жизнь такая штука… она ранит. Каждый находит собственный способ сделать жизнь выносимой. У кого-то это алкоголь, наркотики. Но это крайний случай. Большинство довольствуется сериалами, шоколадными конфетами, едой на ночь, сигаретами и тому подобными вещами.
Саша помолчала, потом спросила:
– А у вас… тоже есть свой способ… анестезии?
– Само собой! – Я пожала плечами. – Для меня это кино. Ну, иногда сигаретка. Только очень сильные люди могут обходиться без этого…
Зажигалка осветила большие выразительные глаза девочки. Я заметила, что они подозрительно блестят.
– Саша, ты боишься, что киллер найдет нас?
Девочка разрыдалась.
– Я боюсь, что мама выйдет замуж! Кому я тогда буду нужна…
– Что ты такое говоришь?! – Я не поверила своим ушам.
– Все люди как люди, а я… – Плечики Мышкиной содрогались в приступах плача.
Так, приехали. Это типичный подростковый кризис самоидентификации. «Я такая страшная, никто меня не полюбит! Все вокруг умные, а я глупая!» Вот только обычно он бывает лет в тринадцать. А Мышкиной уже пятнадцать-шестнадцать. Поздновато что-то…
– И что же с тобой не так? – ядовито поинтересовалась я. Все женщины устроены примерно одинаково – разумеется, речь идет не о физиологии, а о душевном устройстве. Мы предсказуемо реагируем на булавочные уколы, особенно от другой женщины. Слезы у девочки сразу высохли. Сашенька с вызовом уставилась на меня.
– Ну, во-первых, я некрасивая!
– Что?! – воскликнула я. – Детка, у тебя модельная внешность, ты это знаешь?
– Не нужно надо мной смеяться, – шмыгнула носом Мышкина. – А еще у меня нет отца.
– Как это? – не поняла я. – Ты что, результат генетического эксперимента? Или тебя клонировали, как овечку Долли?
– Да нет, – невольно засмеялась сквозь слезы Сашенька. – Просто моя мама никогда не была замужем.
– Слушай, у нас тут не Англия девятнадцатого века! – рассердилась я. – Тоже мне, дитя позора! Кому какое дело?
– Вы не понимаете. Моя мама… она практически девственница!
– Как это? – осторожно спросила я.
– На предпоследнем курсе института мама поехала в студенческий лагерь, – шмыгая носом, начала рассказывать Саша. – И там на танцах познакомилась с парнем. Она немного выпила и ничего не помнила. Наутро она поняла, что у них… словом, был секс. А приехав домой, обнаружила, что беременна.
– Это мама тебе такое рассказала?!
– Ну да! – совершенно спокойно кивнула Саша. – У нас нет друг от друга тайн! Потом родилась я. Мама даже не смогла доучиться, и теперь работает медсестрой. С тех пор мы живем вдвоем с мамой, и нам никто не нужен.
– Ну, раз никто не нужен, значит, ты должна быть очень счастлива! – сказала я.
– Вы не понимаете, Женя… мы не люди. Мы мыши! – выкрикнула вдруг девочка и снова залилась слезами. Я подождала, пока Сашенька немного успокоится, и только потом задала вопрос:
– Мыши? В каком смысле?
– В прямом! – В голосе девочки звенели злые слезы. – Нас никто не замечает. Этот противный Никита даже не помнит, как маму зовут! «Медсестра, медсестра!» – передразнила Сашенька. – Никто не хочет с нами общаться. Маму на работе не принимают всерьез. «Верочка, сделай! Верочка, принеси!» А ей уже сорок! Начальница позволяет себе орать на маму, а та молчит или извиняется. А с тех пор как мы приехали сюда, мама постоянно опекает этого старика! Как служанка, честное слово! И я точно такая же! В школе девочки в классе постоянно делают мне гадости. Я маме не рассказываю, а то она расстроится…
– Ну, если тебе не нравится быть мышью, ты в любой момент можешь все изменить. Начинай прямо сейчас! – предложила я. – Кстати, знаешь, почему твои одноклассницы делают тебе гадости? Они попросту завидуют. Ты стесняешься. А они думают, что задираешь нос. Ты очень красивая, умная и необычная. Наверняка ты пишешь стихи, или рисуешь комиксы, или занимаешься художественной фотографией.
– Откуда вы знаете?! – поразилась Саша.
– Потому что только яркие, необычные люди вызывают у посредственности желание их попинать. А скажи, кем ты хочешь стать?
– Только не смейтесь… – едва слышно выговорила Саша. – Юристом. Хочу стать адвокатом и защищать невиновных. Или… или моделью.
– Отличный выбор! – Я загасила сигарету. – В городе полно модельных агентств. Можешь выбрать лучшее. Только наведи сначала справки, чтобы не попасть к каким-нибудь проходимцам.
– И вы не станете мне говорить, что все модели – шлюхи?! – поразилась девочка.
– Ну… среди моделей их примерно столько же, сколько среди трамвайных кондукторов. Все будет зависеть от тебя. Кстати, имей в виду, что у тебя великолепные природные данные. Можешь смело двигать на кастинг.
– Я не могу… Они такие красивые, а я…
– Большинство моделей без макияжа выглядят… как швабры! – сказала я. Тут Сашенька фыркнула. – Я знаю, пришлось как-то покрутиться в этом бизнесе…
– Вы были моделью?! – ахнула Саша.
– Да нет же. Я охраняла королеву конкурса красоты, вот и все. Но за это время неплохо изучила изнанку этого мира. Слушай, не пора ли нам спать? Честно говоря, день был очень долгий.
– И что же мне делать? – неуверенно спросила девочка.
– Это зависит от того, чего ты хочешь.