Последний танец за мной
Шрифт:
– А теперь наша очередь играться! – Загорелое морщинистое лицо атаманши скривилось в улыбке.
– Где будем развлекаться? – деловито спросила Гармошка.
– Ведите ее наверх! – приказала Барби.
Коллеги заломили мне руки за спину, как делают охранники на зоне, и повели по замусоренной лестнице на второй этаж. Я послушно переставляла ноги. Признаюсь, я даже испытывала чувство облегчения. Мне не придется вытягивать информацию из этих женщин. Сейчас они мне сами все расскажут.
При
– Туда ее! – приказала Барби, и Альфия, скаля белоснежные зубы, усадила меня в продавленное кресло в углу. Гармошка, сопя от усердия, старательно примотала меня бельевой веревкой к креслу. Надо признать, дело свое она знала – узел был затянул вполне профессионально. Одной веревкой мне стянули руки, другой ноги, да еще пропустили веревку позади кресла, так что я не могла шевельнуться.
– Ну зачем такие предосторожности? – вздохнула я. – Я же сама к вам пришла…
Альфия ударила меня по щеке.
– Молчи, пока не спросят!
Для Барби прикатили кресло из другой комнаты. Предводительница устроилась со всеми удобствами, с некоторым трудом закинула ногу на ногу, открыла рот и выдала длинную фразу. Я наморщила лоб. Я знаю несколько языков. Какие-то лучше, какие-то хуже. А это… слова были вроде бы русские, но я поняла далеко не все.
– Понятно, – с удовлетворением протянула Барби.
Это был блатной жаргон. Они пытались выяснить, имею ли я отношение к криминальной среде. Вообще-то феню я разбираю, но здесь было что-то уж очень заковыристое.
– О, легавка! – обрадовалась Альфия.
– Слушайте, давайте не будем играть в угадайки! – усмехнулась я. – Сама вам все расскажу.
– Ну пой, раз хочется! – приподняла бровь Барби.
Я попыталась принять позу поудобнее, но это было невозможно. Поэтому я сразу перешла к делу:
– Примерно месяц назад из окна многоэтажки выпала ваша подруга Серафима Ёжикова.
– Да какая она нам подруга! – вскинулась Гармошка. – Так, фраерня…
– Закрой пасть, – негромко бросила ей Барби, и девушка обиженно замолчала.
– Свидетелями стали случайные прохожие. Перед смертью Серафима успела сказать несколько слов. И всех, кто их слышал, начали по одному уничтожать. Как вам история?
– Пока верю, – кивнула Барби. – А тебе какой в этом интерес?
– Я телохранитель. Меня наняли для охраны одной семьи. Когда следы привели в «Пандору», я нанялась на работу, чтобы разобраться на месте.
Женщины переглянулись.
– Разобралась? – за всех спросила Костяная.
– Да. Мне была непонятна только одна фраза покойной Симы Ёжиковой: «Михалыч держит бесовок за яйца». «Бесовки» на фене это «подруги». Я давно догадалась, что Алексей Орлов заставляет своих работниц заниматься противозаконными делами. Очевидно, при помощи своего любимого приема – шантажа. То есть мне нужно было найти среди сотрудниц агентства женщин с криминальным прошлым. Ну, вот и встретились.
– Я же говорила, голова у нее варит, как у профессора! – с восхищением глядя на меня, сказала Гармошка.
– Ну, узнала ты. Дальше что?
– Дальше… дальше все будет зависеть от вас, – холодно проговорила я. – Если вы заодно с Алексом, если все вы участвовали в его противозаконной деятельности по собственной воле, то мне ничего не остается, как передать вас правоохранительным органам. Орлов сядет в тюрьму, где ему самое место. Вот так как-то…
– Нет, ну дает! – аж подпрыгнула Гармошка. – Ножик у сопатки, а она хорохорится! «Передам вас правоохранительным органам!» – передразнила девушка.
– Ты взгляни на вещи реально, – посоветовала Альфия. – Я ведь с перышком легко управляюсь. Чик – и нет тебя!
– Чик! – сказала я, вставая из кресла. Веревки остались висеть, перерезанные в двух местах.
– Ты это… как это? – не удержалась от восклицания Гармошка.
Я продемонстрировала тонкое лезвие стилета, которое вытащила из подошвы кроссовки.
– Это только одна из моих примочек, – сообщила я, – а вообще у меня их много. Так что не советую делать резких движений…
Альфия немедленно изготовилась для схватки на ножах. Девушка обращалась с холодным оружием со знанием дела, нож держала правильно и удар собиралась наносить не как в кино показывают, а снизу вверх, потому что в отличие от ребер, защищающих грудную клетку, в животе костей нету, и удар туда дает стопроцентный эффект, хотя выглядит далеко не так красиво…
– Хватит, а? – попросила я. – Мы же не на ринге, чтоб соревнования устраивать. И кстати, вы меня еще не дослушали.
– Пой дальше, – разрешила Барби. На губах ее заиграла улыбка, но выцветшие глаза смотрели все так же холодно. Очевидно, эту женщину ничем нельзя было удивить.
– Так вот, – продолжала я, держа стилет на изготовку, поскольку Альфия и не думала убирать свою живопырку. – Если же Алекс Орлов принуждал вас к тому, чтобы вы устанавливали незаконную прослушку и камеры в квартирах клиентов, тогда вы получаетесь точно такие же жертвы, как и все остальные, пострадавшие от его преступной деятельности. Конечно, ответственности вам не миновать… нельзя заниматься такими вещами, а потом сказать: «Упс, извините, я не хотела!» Но смягчающие обстоятельства у вас точно будут…