Последний викинг. «Ярость норманнов»
Шрифт:
Глава 14
Амлет, берсерк датский
Неблагоприятный ветер на Ладожском озере может задержать путешественников на многие дни и даже недели. Но Харальду и его спутникам повезло. На следующее утро ветер переменился. На кнорре подняли парус, и он вышел из бухты на ладожский простор. Купеческий корабль подбрасывало на крутых волнах, но свирепый нрав озера проявился лишь в беспорядочной качке. К вечеру следующего дня кнорр вошел в Волховскую губу, которая привела их к Адельгьюборгу, или к Ладоге, как называют эту крепость словены.
Харальд рассматривал город, окруженный земляным валом и деревянной крепостной стеной. Рёнгвальд сказал, что стены были возведены на том же самом месте у впадения речки Ладожки в Волхов, где стояла прежняя крепость, сожженная при конунге Вальдемаре Старом. Конечно же, Харальд не преминул вспомнить Бандадрапу, в коей так говорилось о подвигах Эйрика, сына ярда Хакона:
Твердо знаю, в ГардахПовергатель ратей,Адельгьюборга погибель,Уготовил, стойкий.Адельгьюборг был первым из городов Гардарики, который видел Харальд, но ему казалось, что он не покидал родины. Крепостные стены и башни на холме выглядели точно так же, как в Норвегии или Швеции. И только спустя некоторое время его глаз заметил дома непривычного вида. Город многократно переходил из рук в руки. Викинги превращали крепость в свой главный оплот при набегах на Восточные Страны. Ильменские словены изгоняли чужеземцев и застраивали город своими домами. Потом викинги возвращались и сжигали словенские дома. Но с каждым годом словен становилось все больше и больше, и отовсюду доносилась их речь.
На речке Ладожке в три ряда теснились словенские ладьи, выдолбленные из цельного дерева. Среди ладей покачивался старый драккар, словно крупный серый гусь, случайно затесавшийся в стаю юрких уток. Голова дракона была снята с носа корабля, ибо неразумные язычники почитают деревянных драконов не простыми украшениями, а духами, которые не должны смущать духов той страны, в которую они прибыли с мирными намерениями.
Дружинник Сбыслав взял своих воинов и решительным шагом направился к кораблю, с борта которого были сброшены сходни. Норвежцы, кроме Хрольва, занятого своим товаром, двинулись за ним в предвкушении долгожданной схватки. Но и на сей раз их надеждам не суждено было сбыться. Владелец корабля встретил Сбыслава безоружным. В этом изможденном человеке трудно было угадать свирепого берсерка. Он был спокойным, даже сонным, и казалось, что его зеленые глаза, полуприкрытые веками, смотрят через собеседника куда-то в неведомую даль. Берсерк тихо объяснил, что он дан, приехавший в Гардарику поступить в дружину могущественного конунга Ярицлейва Мудрого.
– Зачем же ты, русь, берешь в плен данников князя Ярослава Владимировича? – гневно выкрикнул Сбыслав. – Ты похитил четырех человек людей из племени ижора.
– Может быть, так, а может быть, и нет, – уклончиво ответил берсерк.
– Обыскать его ладью! – приказал Сбыслав.
Славяне взошли на драккар и обшарили корабль от носа до кормы. Они нашли женщину в нарядной одежде с золотыми обручами на руках, а также высокого мужчину в лохмотьях, связанного по рукам и ногам веревкой из тюленьей кожи. Его рот был заткнут кляпом. Сыновей старого ижорца на корабле не оказалось. На вопрос Сбыслава, куда они подевались, берсерк безразлично ответил:
– Может быть, я отпустил их. Если их отец расторопный рыбак, то он сумеет выловить своих сыновей сетью, прежде чем они уплывут в море. Все может быть.
Сбыслав кипел гневом, но ничего не мог поделать с берсерком, не имея доказательств. Он зашел с другой стороны:
– Кто эта баба, которая живет на твоей ладье?
– Моя наложница из племени вендов.
Сбыслав расспросил женщину. Они хорошо понимали друг друга, потому что язык вендов очень схож с языком словен. Но люди Гардарики приняли святую веру благодаря конунгу Вальдемару Старому, тогда как венды до сих пор коснеют в язычестве и поклоняются проклятому Водану, каковый есть не кто иной, как Один. Вендка отвечала, что она жена Амлета, и в подтверждение своих слов встала рядом с ним и обвила его своими руками в золотых обручах.
– В чем вина человека в путах и почто ты держишь его на своей ладье? – спросил Сбыслав.
– Он мой раб. Я велел связать его за строптивый нрав.
– Как он стал твоим холопом? Ты заключил с ним ряд? Или ты похолопил его за долги? У тебя есть послухи, свидетельствующие, что он не вернул долг?
– Я взял его в бою, и этого вполне достаточно.
– Из твоих слов я могу заключить, что ты не имеешь на руках ряда, доказывающего законные права на холопа? И не можешь выставить послухов, которые клятвенно подтвердили бы твои слова? В нашей земле похолопить можно только за долги или по взаимному уговору. Выньте из его рта кляп, – приказал Сбыслав, а когда его люди исполнили приказания, спросил пленника: – Ты по своей воле служишь этому варягу?
Высокий пленник отрицательно мотнул головой и произнес только одно слово:
– Нет.
– Тогда именем князя Ярослава Владимировича освобождаю тебя от пут, – провозгласил Сбыслав.
Прикрытые веки берсерка слегка дрогнули. Он протянул с расстановкой:
– Именем конунга? Ты широко открываешь рот, но я не слышу слов конунга.
– Верно, что ты не слышишь речей князя, но сдается мне, что сейчас ты испробуешь его власть, – пообещал Сбыслав, обнажая булатный меч.
Берсерк отступил на шаг назад и тихо произнес:
– Что же, не стану пререкаться, ибо мое дело в Гардарике гораздо важнее жалкого раба.
Он обнял наложницу и ушел с ней на корму. Сын ярла Рёнгвальд разочарованно заметил:
– По всему видать, нам так и не дождаться схватки. Этот берсерк умеет лишь елозить на животе своей бабы.
Подручные Сбыслава разрезали прочную веревку на руках и ногах освобожденного человека. Его лицо не изменилось, как будто ему было все равно, лежать ли связанным под досками или получить свободу. Он попытался сделать шаг и пошатнулся, потому что затекшие ноги не слушались его.
– Откуда ты родом? – обратился к незнакомцу Харальд.
– Из Исландии.
– Ты скальд? – обрадовался Харальд.
– Нет, – коротко ответил незнакомец.
Халльдором звался человек, освобожденный от пут в Адельгьюборге, – тот самый, из чьих рассказов на Полях Тингов я почерпнул большинство сведений о Харальде Суровом. Когда он отправился за лесом в Норвегию, его корабль разбился на подводных камнях у одного из островов. Халльдор был отличным пловцом и сумел выбраться на безлюдный остров. Там его подобрал берсерк и сказал, что ждет от него тяжелой работы в качестве платы за провоз. Халльдор отличался независимым нравом и не захотел подчиняться хозяину корабля. Тогда наложница берсерка напоила его хмельным напитком, в который был подмешан дурман. Ничего не подозревавший исландец выпил зелье и очнулся только на следующее утро. Он увидел, что крепко спутан по рукам и ногам. Его положили под доски палубы, и он лежал там долгое время, потеряв счет дням. Часто его забывали покормить, и он страдал от голода. Вся надежда была на то, что берсерк продаст его в рабство и новый хозяин окажется милосерднее. Харальд любил исландцев и поэтому предложил Халльдору: