Последний выбор

Иевлев Павел Сергеевич

В домике нашем теперь пахнет младенцами. Странный такой запах, не то чтобы неприятный, но непривычный. Кисловатый и животный, слегка больничный и чуть тревожный. Они не орут, во всяком случае, громко, но их присутствие заполнило весь жилой объём доверху. Все соразмеряют свои траектории с их существованием. Только Настя сидит в крохотной здешней гостиной, забравшись с ногами в кресло, и выглядит немного потерянной.

Мне обрадовалась:

— Пап! Ты вернулся!

— Привет, синеглазка! Как ты?

— Ну… так. Странно. Как будто давит

что-то, и снится всякая дичь.

— Ничего, сейчас мораториум починят, и станет легче. Говорят, он защищает вас.

— Так вы справились, нашли… Что вы там искали? Всё хорошо?

— И да, и нет. Мы справились и нашли, но наш товарищ остался там, и он, похоже, в большой беде.

— Сергей? — всплеснула худыми руками Настя.

— Да.

— Надо же его спасать!

— Мы обязательно постараемся.

— Всё плохо? — уловила что-то в моём голосе девочка.

— Может быть, уже поздно. У нас был выбор — спасать Центр или его. Он сам сказал, чтобы его оставили, и мы не могли поступить иначе.

— Это ужасно!

— Ты правильно сделать, Гхарртём, — внезапно вмешалась стоявшая в дверях Таира. — Люди умирать постоянно, это жизнь. Важно — умирать не зря. Ты отомстить за друга, я знаю.

— Я же принёс тебе подарок, ойко! — вспомнил я.

И только тут сообразил, какого дал маху. У меня же три жены, надо всегда три подарка! Эх, неопытный я пока многоженец и султан начинающий. Но назад сдавать поздно, и я вытащил из рюкзака завёрнутый в тряпочку клык.

— Зуб мымбарука! — восхитилась жена. — Ты его убивать! Ты настоящий мужчина!

Я скромно не стал упоминать, что убивали мы его толпой. В конце концов, я действительно нанёс финальный удар, так что, формально, именно от моей руки он и пал. Я герой?

Похоже, что да. Таира смотрит на меня как-то по-новому. Иначе как-то. Как будто что-то для себя решила. Почему меня всё это пугает? Султаны не должны рефлексировать, это неправильно. Проблемы гарема султана не… В общем, там отношения в другую сторону работают.

— Барышни, надо собираться, мы переезжаем в новый дом, — заявил я, собрав свой гарем.

— Новое место! Класс! Это весело! — оптимистично заявила Меланта.

Она без малейшего смущения сидит голая по пояс, скинув верхнюю часть мягкого халата на бёдра, и кормит разом двух младенцев с двух сисек. Рыжие волнистые волосы падают на веснушчатые плечи, зелёные глаза искрятся, грудь выросла размера на два, лицо округлилось. Аллегория материнства, я прям залюбовался. Рядом свернулась клубочком Эли. Они не расстаются теперь.

Младенцев я, к стыду своему, не различаю. И к ещё большему стыду, они всё ещё безымянные. У меня просто какой-то экзистенциальный ступор на эту тему. Три имени! Разом! Это же не просто так, в этом же должен быть какой-то замысел, гармония какая-то… Им потом всю жизнь с этими именами жить.

Ей-богу, лучше бы каждая назвала на свой вкус. Я бы принял как данность и успокоился. Слишком серьёзный

вызов моей творческой фантазии.

Алистелия восприняла идею переезда безропотно, как принимает всё, исходящее от меня, а Таира сразу начала распоряжаться. Поднялась хлопотная женская суета по сбору вещей, обещающая затянуться надолго, в которой я чувствую себя совершенно лишним. У меня и вещей-то почти нет, не обжился.

— Пойдём, — сказал я Насте, — мы тут только мешаться будем, а у нас важное дело есть.

— Школа? — понимающе вздохнула она.

— Школа, — подтвердил я, — и не вздыхай, это хорошее место.

— От одной ушла, в другую пришла… — сказала она грустно. Опять буду видеть тебя через кафедру?

— Ну-ну, тут тебе не Коммуна, всё по-другому. Жить в интернате не обязательно. Привыкай, что у тебя семья. Это на всю жизнь, кстати, ещё надоест.

— Да ну тебя! — фыркнула девочка, выходя за мной на улицу. — Ладно, пойдём. Утомляет видеть мир как переплетение нитей и пересечение арматур.

— Надень это, дитя, — ректор протянул ей очень тёмные круглые очки с металлическими боковушками.

— Как странно… — Настя покрутила головой. — Вроде бы темно, но что-то видно даже отчётливее. Как будто не очки, а фильтр…

— Привыкнешь, — уверенно сказал ректор. — Артём, вы знаете, из-за мораториума занятия приостановлены. Защита пала, дети расстроены и дезориентированы. Тем не менее, я бы попросил вас провести внеплановую лекцию.

— О чём? — удивился я.

— О Комспасе. Боюсь, это становится самой актуальной проблемой сейчас. Одной из своих целей Комспас ставит уничтожение Школы и Корректоров, прекращение нашей деятельности.

— Почему?

— Вам виднее. Вы с ними встречались. И знаете что, Артём… — он смущённо отвёл глаза. — Ваша спутница… Ольга. Вы не могли бы пригласить и её? Я слышал, она больше других знает о Комспасе.

— Попробую, но ничего не обещаю.

— Разумеется, но всё же попытайтесь. Если мы не можем защитить детей от этой угрозы, то должны хотя бы дать им максимум информации.

— Возможно, мораториум заработает уже сегодня, — поделился я с ним своей надеждой.

— Да, я слышал, что вы достали деталь. Но они не могут всё время сидеть в Центре, они Корректоры, их работа в Мультиверсуме. Раньше проблема Комспаса не стояла так остро…

— Я понимаю. Сделаю, что могу. Пойдём, Насть, навестим друзей и поищем транспорт для переезда.

Ивана и Ольгу нашли на площади. Рядом слонялась, задумчиво вытирая руки ветошью, дочь Ивана, Василиса. Они, вместе с руководителем Конгрегации и ещё несколькими незнакомыми церковниками, рассматривали мораториум. На вид он казался целым, но отчего-то не работал.