Последний Завет
Шрифт:
Пришлось отойти назад и переждать, когда пылевое облако рассеется. Герман оглянулся на своих спутников: одежда их стала серой, а волосы и брови казались седыми, как у Пилигрима.
— Попали в пыль и сразу стали все одного возраста, — сказал он, помогая Францу отряхиваться.
Госпитальер подумал, что за последнее время отношение разведчика Ветродувов к нему сильно изменилось, он стал все больше походить на старшего брата, уже не пихал кулаком, так что можно было упасть со стула, как на совете, да и грубые шутки в его адрес звучали гораздо реже. Наверное, охотнику было даже
— Спасибо. — Франц пожал Герману руку.
— За что? — удивился охотник.
— Ну, — Госпитальер замялся, — ты меня все время выручаешь, ну и…
— Ну и что такого? — спросил Герман. — Придет время, ты меня тоже выручишь. Я прав или как?
— Конечно, — закивал Франц.
— Ну вот и отлично! — Герман улыбнулся, хотя ему стало как-то не по себе, он почувствовал, что и правда за последнее время привязался к мальчишке. По опыту разведчик знал, что все, к чему он испытывал привязанность, рассыпалось, становилось прахом, поэтому довольно грубо пихнул Франца кулаком в плечо. — Будь готов меня выручить! И попробуй только потом сказать, что у тебя не получилось!
Через некоторое время пыли стало намного меньше, и они двинулись дальше…
— У меня ноги болят! — в который раз за последний час заныл Густав. — И кушать охота!
Несмотря на свои внушительные габариты, великан не переносил неудобств и с самого раннего детства любил жаловаться на несправедливость этого мира. Своим нытьем Густав уже успел вывести из себя даже спокойного Пилигрима. Заслышав новую реплику великана, Дуго тяжело вздыхал и дергал себя за короткую бороду, надо думать, для того, чтобы унять всевозрастающее раздражение.
— Хватит, Густав. Мы идем всего лишь третий час, — сказал Герман.
— Мы не идем — мы ползем. Я не коза из нашего Парка, чтобы перебираться через эти завалы! Я устал и жрать хочу! Да и дождь того и гляди польет. Давай место для ночевки искать, а?
Герман взглянул на небо и увидел, что край солнца уже скрылся за одной из высоток, а значит, через час жди наступления сумерек. Насчет того, что дождь все же будет, разведчик клана не сомневался. Густав чувствовал приближение дождя не хуже жабобыка.
— Как ты думаешь, — обратился к Герману Дуго, — где нам лучше всего заночевать?
— Хм… — Герман задумчиво качнул головой. — Можно кинуть задницы и здесь, но это же настоящие трущобы, тут даже двухэтажки едва держатся. Буквально через четыре квартала начинаются крепкие постройки, можем заночевать в какой-нибудь из высоток…
— Высотки обычно падают, — не преминул заметить Густав, — и я не хочу быть внутри, когда дом грохнется, — и упрямо повторил: — Высотки падают.
— А дураки ночуют на улице! — огрызнулся Герман. — Говорю же, за той частью района Бастионовцы худо-бедно следят… следили, — поправился он, — здания там крепкие. К тому же ночь лучше всего встречать под крышей, на тот случай если пойдет дождь. Надеюсь, против этого ты ничего не имеешь?
Густав лишь обиженно засопел.
— Если хочешь, ночуй на улице, у порога. Мне так даже будет спокойнее, — сказал Герман.
— Это еще почему? — подозрительно сощурил глаза великан.
— Потому что я не буду слышать твой храп, а если в районе окажется хищник, то первым делом он слопает Черного Принца и, думаю, на этом успокоится. Тобой же можно целую жевалу накормить.
— Ночую с вами! — решительно объявил Густав.
— Давно бы так. Тогда перебирай ногами и не ной. Нам еще идти и идти.
Небо над их головами сейчас было абсолютно ясным, белый серп луны постепенно прорисовывался на востоке, и все же у Германа не было никакой уверенности, что небо будет таким же ясным через несколько часов. По опыту он знал, как переменчива бывает погода, и давно уже не совершал таких простых ошибок, как в ранней юности, когда его заставал неожиданный ливень где-нибудь на скате крыши или в здании, лишенном кровли. В принципе дожди перестали представлять какую-либо опасность, это не Бури, но до сих пор встречались «горячие» ливни, пригоняемые в Город восточными ветрами. Там, на востоке, вдали от этих мест, земля была выжжена и сплавлена в однородную массу, стекло, зеркало, тянущееся на многие и многие километры, мерцающее ночами холодным зеленоватым светом. К счастью, выжженная пустыня была далеко от страны, носившей ранее название Германия. Земля Смерти, Долина Неоновых огней располагались где-то за Чехией, а быть может, и за Польшей. Кто теперь знает?..
Ни за какие сокровища прошлых веков Герман не согласился бы отправиться на восток. Да что там восток! Даже его страна до сих пор была опасна для нормального человека. Берлин, Гамбург, Бремен, Росток — все они лежат в руинах, и лишь безумцы да Пилигримы отваживаются заходить в те скорбные и пустынные места.
Герман скосил глаза на идущего рядом с ним Дуго. Интересно, а он так далеко на север ходил? Идти в молчании надоело, и следопыт решил задать мучивший его вопрос.
— Дуго, — обратился он к Пилигриму, — а как далеко на север ты забирался? Или это не в твоих правилах?
— Ну почему же, — немного помедлив, ответил ему Дуго, — я бывал на севере. И даже очень далеко. Доходил до самого моря. — Над переносицей у него пролегла глубокая складка, словно ему было не слишком приятно вспоминать об этом походе.
— До какого моря? — спросил охотник.
— Ты знаешь, что такое море? — сощурился Пилигрим.
— Конечно! — Герман обиделся. — Неужели ты думаешь, что мы про море ничего не знаем? Ветродувы — охотники, но у нас есть и своя библиотека.
— Была, — поправил его Густав. — Вот уж о чем я жалею меньше всего, книги — самая бесполезная штука, что я знаю.
— Я доходил до моря, — повторил Пилигрим, не обращая на изречение Густава никакого внимания. — Правда, это путешествие едва не стоило мне жизни, но, как видите, мне удалось преодолеть болезнь и я перед вами, живой и почти здоровый.
— Ты видел Балтийское море? — спросил Франц.
— Молодец, — с одобрением кивнул Пилигрим. — Да, я видел море, которое когда-то называлось Балтийским.
— А вода там и вправду соленая? — полюбопытствовал Густав.
— Да.
— И кой, прости меня, черт дернул тебя тащиться на север, — спросил Герман. — Если ты оттуда еле ноги уволок…