Последняя битва
Шрифт:
– Ты хуже девчонки. Даже она не ноет, – он кивнул на бледную и дрожащую Сюзи. – Когда наш капитан ранил Рыжую, а это было куда сильнее, чем твоя царапина, она смеялась, а ты… – он сплюнул на пол.
Конор поднялся на ноги и сел на диван, его начал бить озноб. Он чувствовал, что все собравшиеся смеются над ним, а капитан так и вовсе его ненавидит. Руки его тряслись, он здорово струхнул. Вернулись разбойники и доложили Яну, что Мангала и Джеральд сбежали. Конор опустил глаза, боясь увидеть страшный испепеляющий взгляд Яна. Но тут вступилась Луиза, глаза ее лихорадочно горели, а на щеках выступил румянец. Было видно, что она придумала нечто необычное. Конор искренне надеялся, что это касается его, но он ошибся.
– Сэр, – обратилась она к Яну, – я знаю, вы хотите убить девчонку, но у меня есть идея получше. Позвольте мне попросить у вас свою долю за мои труды. Я хочу Вандармин и положение. Если Мэри и все, кто с ней, все равно умрут, то можно ли мне получить замок и все остальное? Я отправлюсь туда и буду там жить, ведь мы с Мэри очень похожи внешне. А если ее дочь начнет называть меня матерью, то никто не усомнится в моей истинности.
Змеиные глаза Яна сузились, на миг в них сверкнула молния. Растянув тонкие губы в подобие улыбки, хотя это больше напоминало оскал и придавало высокому японцу еще больше свирепости, он сказал:
– А не многовато ли ты просишь?
– Сэр Ян, но ведь я вам помогала и заслужила кое-что.
Ян усмехнулся и те, кто знал его хорошо, понял, что Луиза никогда не получит то, о чем просит. Подумав с минуту, капитан произнес:
– Хорошо.
В этот момент прибежал один из людей Яна и доложил, что Вэндэры и все, кто был с ними, были доставлены в тюрьму, как и приказывал капитан. Ян выслушал известия с каменным лицом. На ярком дневном солнце его лысый череп сверкал, а черные усы слегка подрагивали, придавая его лицу схожесть с диким зверем.
– Сэр Ян, – вмешалась в разговор Луиза, увлеченная мыслями о будущем благополучии. – Может, для большего сходства с Рыжей Мэри мне сделать на руке такую же татуировку?
Пираты переглянулись, кто-то присвистнул. Ян внимательно выслушивал донесения и поэтому не сразу вник в смысл слов Луизы. Но когда он до него дошло, он повернулся к девушке и ударил ее по щеке с такой силой, что она упала на пол.
– Никогда, – хрипло произнес он и, задрав правый рукав, продемонстрировал свое запястье.
Резной якорь, разбивающий сплетенную в узел цепь, царственно украшал его руку. Та же сама татуировка была и у Рыжей Мэри и еще у трех пиратов.
– Ее нужно заслужить, – с напором произнес Ян. – Это символ определенной власти, силы, ума. Не каждый пират, имеющий три корабля, носит ее на руке.
Луиза поднялась на ноги и прижала к пылающей щеке ладонь, но взгляд она не опустила. Более слабым голосом она попробовала возразить:
– Но ведь она есть у Рыжей… Я это для большего сходства.
Капитан ударил ее по другой щеке, и Луиза отшатнулась к дивану. Ледяным тоном он произнес:
– Рыжая ее заслужила.
Заложив руку за спину и достав изогнутую саблю, он направил ее на девушку. Луиза отшатнулась назад, Ян продолжил:
– У Мэри также есть тройка шрамов от меня, может, для большего сходства, тебе их поставить?
– Нет, нет, – прошептала Луиза, попятилась и упала на диван. – Не надо.
Ян резко убрал оружие и, повернувшись к своим людям, начал обсуждать дальнейшие действия. Вскоре все они покинули комнату. Идя по узкой улочке, Луиза с перепуганной девочкой на руках оказалась рядом с Конором.
– Лу, зря ты его дразнишь, – сказал Конор и, обхватив Луизу, прижал к себе.
– Уйди! – жестко произнесла она и толкнула его в больное плечо.
Конор взвыл и схватился за рану, Луиза встряхнула Сюзи и, крепче обхватив, прибавила шагу. Конор последовал за ней. Остановившись в одном из проулков, Ян приказал Луизе идти на встречу с Рыжей Мэри и сказать ей то, что считал нужным.
– Сэр Ян, но ведь мы отплываем не завтра утром, – возразила Луиза.
– Да, но Рыжая будет думать, что завтра. Если ты ее как следует напугаешь, она начнет делать глупости и сбежит. И если я в ней не ошибаюсь, завтра утром в порту мы встретим всю их дружную компанию.
– Можно, я пойду с Луизой? – вступился Конор.
– Ты? – рассмеялся Ян. – Да если Рыжая увидит такого труса, как ты, то ей будет не страшно, а смешно.
За своего ухажера вступилась Луиза:
– Позвольте Конору пойти со мной, а то я боюсь одна идти на встречу.
– Боишься? – сверкнул глазами Ян. – Тогда убирайся, и чтобы я тебя больше не видел.
Луиза осталась на месте, Ян кивнул и приказал:
– Иди к Мэри, да смотри, не скажи лишнего.
Луиза коротко поклонилась и быстро направилась вдоль по улице. Конор проводил ее сладким взглядом, а Ян холодным и презрительным. Один из его помощников подошел к капитану и тихо, так что больше никто не слышал, спросил:
– Она ведь не получит Вандармин?
– Конечно нет, – кивнул Ян.
Дом мадмуазель Лили
Вечером к мадмуазель Лили пришли гости, их было пять человек. Должна была прийти еще одна пара, но она задерживалась. Опоздавших не стали дожидаться и сели за стол без них. Ужин был великолепный: поросенок с черносливом и медом, свежий хлеб, несколько видов мяса, выдержанные вина, а на десерт – торт со сливками и мороженым. Все это красовалось на белой атласной скатерти, а сам стол был украшен белыми розами. Когда принесли торт, на его макушке красовалась огромная белая роза из сливок, а по бокам от нее лежали три срезанных бутона настоящих цветов.
Гости угощались и хвалили блюда, только Мангала не могла и кусок проглотить. Она ничего не ела и все время поглядывала на часы. Когда подали десерт, хозяйка ее укорила, и леди Вэндэр попыталась съесть лепесток белой сладкой розы. Она с трудом проглотила несколько кусочков, но ее замутило, и она оставила блюдо. Джеральд посмотрел на нее и тихо ответил на еще не заданный вопрос:
– Мы не можем уйти. Я видел их трижды, они проходили прямо под окнами.
Мангала закрыла глаза и постаралась держать себя в руках. Ее окутала паника, а к горлу комом подступила тошнота. Она сделала глоток крепкого чая и вздохнула, пытаясь успокоиться. Но ничего не получалось, все мысли сводились к бедной Сюзи. Мангала так сильно переживала за нее, что ей стало тяжело дышать. Подавляя истерику, которая была готова вырваться наружу, она с усилием втянула воздух и выдохнула.