Последняя битва
Шрифт:
— Проснулся, — выдохнул Аслан, и Мира открыла глаза, отрываясь от своего занятия. И вот тогда Винар понял, насколько сильно подруга удерживала боль. Он перевернулся набок, судорожно втягивая воздух, корчась от вспыхнувших ран. Мира встала. Её состояние сейчас напоминало лёгкое опьянение.
— Вряд ли я смогу быстро убрать боль. Не знаю, что произошло, но придётся потерпеть. Аслан, помоги мне перебинтовать рёбра Анри. Мила, найди кусок мыла.
— Зачем? — выдавил из себя больной.
— Вешать буду! — процедила сквозь зубы подруга. Она нашла обычное полотно уже предварительно разорванное
— Ну, что тут у вас? Я вам поесть принесла, — Стасия возникла изниоткуда, держа в руках маленькие тёмно-коричневые яйца.
— Ты просто умница! — обрадовалась Мира. — Это как раз то, чего мне не хватало. — Мира взяла четыре штуки и бросила в котёл со снадобьем. Аслан с сожалением проследил за уплывающей добычей. Есть хотелось зверски.
— Вы не голодные? — просто уточнила Стасия.
— Мы больные, — со вздохом Мира показала на скрючившегося Винара.
— Вы ещё легко отделались, — покачала головой Лессовица.
— Так, ты можешь объяснить, что произошло? — неожиданно подняла голову Мила.
— Не всё, но кое-что знаю. Но сначала они, — Стасия дала понять, что оказание помощи первоочерёдный факт.
Мира вынула яйца из отвара и приложила их к бокам Винара, сказав строго на строго продержать их хотя бы час. Анри напоили вязким отваром и аккуратно уложили. Бинты к тому времени уже высохли, образовав хорошее подобие гипса. Кто лежал, кто сидел, но все слушали Стасию.
А она рассказала Мире, да и остальным, впрочем, куда пропала. Как Винар спас её и Миру. Как ей нужно было уснуть, уйти вместе с остальными, пока её силы не придут в норму. Рассказала, что её выманили из замка, чтобы она не сказала главного — идёт охота за Ключом.
— Силы этого мира не уснули. Их постепенно отупляют, прячут, убирают. Ничто не будет существовать без веры, а именно её отбирают у людей. Если тебе долго будут говорить, что тебя нет, в конце концов, ты и сам в это поверишь. Мы были вынуждены уйти, чтобы не услышать и не принять этого. Уйти до тех пор, пока нас не позовут. Я стала совсем другой, Мира. Я стала полноценной Лессовицей. И теперь знаю наверняка, этот мир нужно спасти. Их осталось не так много красивых и зелёных, не во всех для нас есть место. А если нам придется уйти, леса вымрут, застынут, замрут и станут похожи на тот, в котором вы побывали сегодня. Я ведь спала вместе с ним. А пока так было, его захватили те, кто попытался подпитаться вами. Я полагаю, что их обоих, — она кивнула на Винара с Анри, — использовали духи ярости. Анри допустил его настолько близко, что тот позволил духу руководить ним и результат оказался на лицо. Мила вздохнула. После фейербола Анри Мила сильно подпалила волосы, они стали как будто после лёгкой химической завивки. Если кому-то из вас было страшно, ощущалась безысходность, это проделки Винсерассусов. Они перекладывают свою боль на чужие плечи, подпитываясь, — Мила поняла, что её подловили на её же мыслях.
— Но как мы оказались в лесу? — спросила она у Стасии. Мила не очень хорошо её знала и понимала, но ребята с ней довольно-таки много общались и доверяли.
— Вы не были в нём до тех пор, пока кто-то из вас не нарушил защитного круга. А потом… вас просто втянуло в чащу. Не знаю, как это объяснить. Потом я поняла, что меня зовут и пора просыпаться, а дальше вы знаете.
— А что же теперь? — всё ещё ёжась, спросила Мила.
— Ничего, — пожала плечами Стасия. — Первое время вам нужно будет следить за ними. Они побывали в руках у демонов гнева. Лес придётся основательно почистить, но это моя работа. И, в конце концов, я сделаю это с удовольствием.
— Давайте ложиться спать, — предложил Аслан, а девчонки вздрогнули от услышанного.
— Не волнуйтесь, больше ничего не произойдёт, — тепло пообещала Лессовица. И едва ребята улеглись, жестом подозвала Миру. Когда та приблизилась к ней, Стасия бросила в огонь веточку какого-то растения, и буквально через пару минут друзей окутал крепкий сон. — Я очень за тебя волновалась.
— А я за тобой жутко соскучилась, — ответила Мира тем же.
— Как ты?
"Плохо, очень плохо. Камень на душе. Почему-то я одна? Если взялись поддерживать и оберегать, нужно идти до конца. А так… я просто гасну. Вокруг темно. Я не вижу впереди света. Я остановилась, и сердце остановилось. И даже не пустота. Ничто. Это больше подходит. Это как отправная точка, с которой начинается всё новое, но я до неё ещё не дошла. Дико, глупо, тщетно. Я как будто задыхаюсь оттого, что сама себя душу. Я не знаю, что дальше".
— Я запуталась. Меня ничто не радует, я не вижу цели. Я просто не знаю, что делать и куда дальше идти. Принцы пропали из замка.
— Ты из-за Асилара? Скучаешь? Любишь? — Мира удивлённо вскинула брови на вопрос Стасии.
— Нет, — покачала она головой. "Тебя любить нереально, ведь ты ненормальный". — Простить не могу, от этого плохо. А ты Рамюэля?
— Нет, — ответила Стасия. Но глаза… — У меня и без него всё хорошо.
— Кого ты хочешь обмануть, Стасия? Ты также одинока. Чувствуешь себя среди других, как в пустыне. Разве я не права? — слёзы, хрустальные слёзы Лессовицы потекли по щекам. Мира смотрела в её милые глубокие, словно лесной омут, глаза и вдруг поняла, что тоже плачет. От чего? Почему эти глупые слёзы, словно горошины катятся по щекам? Почему ей так знакомо чувство Стасии?
Одиночество. Разве ты можешь рядом с друзьями себя чувствовать одиноко? Кто-то скажет, это априори невозможно. Одинокий человек — это тот, кому не с кем общаться. Но это не совсем так. Одинок тот, кому не хватает внимания, тот, кому не с кем поделиться, потому что он боится, что его не поймут. Одинок тот, кому не хватает тепла, если сердце требует большего.
— Я просто боюсь, что мне придется уйти из этого мира. Он гибнет, — внезапно решилась Стасия.
— Я тоже очень боюсь, Стасия. Боюсь с того момента, как нас выдернуло из нашего мира. Здесь всё кажется намного серьёзнее. Этот мир опасен, наш безумен. И я не знаю, смогу ли я вернуться обратно. А если и так, смогу ли спокойно жить дальше? Мы знаем, у кого Ключ, но не знаем, для чего он. Мы не знаем, куда нам дальше идти. Я не знаю, за что мы боремся. Ради чего? Мы потеряли цель.