Последняя черта
Шрифт:
Его голос сейчас совершенно не соотносился с привычным холодным и ироничным Вороном. Как будто совсем другой человек. Только чёрные глаза, как всегда, смотрели ровно и пристально.
— А вы её поймали и притащили к нам?
Глава 5.2
Из-за спины мента выглядывала растрёпанная ночная бабочка, придерживающая разорванную и так открытую блузку. Кажется, в её взгляде промелькнуло что-то похожее на недоверие. Проститутки частенько
— Она должна получить наказание по всей строгости закона, — с жаром возмутился Ворон. — Вы же бравые защитники мирного населения!
Сказать, что ему захотелось проблеваться — ничего не сказать. Судя по прыснувшим от смеха мента, им тоже это показалось предельно тупым. Но внутрь комнаты гостей пропустили.
— А вы тоже были... свидетельницей происшествия? — уточнил мент у Мел.
— Ага, — лаконично отозвалась она, даже не смотря в его сторону.
Зря Ворон надеялся. Марц тут же заломили руки и напялили наручники. Посадили на стул. Мел тоже пригласили напротив стола одного из оперативников. На этом стулья закончились. Ворон устроился, оперевшись спиной о стену, а проститутка продолжала на него подозрительно щуриться.
— Где это произошло? Во сколько? — начал допытываться у Мел оперативник.
— В паре кварталов отсюда, примерно полчаса назад... — быстрее Мел отозвался Ворон.
На диване к бабочке снова пристал один из ментов. Тоже щёлкнул наручниками — Ворон вздрогнул от неожиданного звука — и что-то зашептал ей на ухо. Бабочка скривилась, но послушно потянула короткую юбку наверх, куда мент тут же пристроил свою руку.
— А теперь пусть хоть что-нибудь скажет ваша девушка, — потребовал оперативник и очаровательно — как ему, видимо, казалось — улыбнулся молчаливой Мел. — Пожалуйста, говорите.
— Мы прогуливались, — пожала плечами Меланхолия. — Я толком ничего не успела заметить. Просто...
Она выдумывала чуть ли не на ходу, но, судя по реакции мента, получалось убедительно. Необходимость в слишком длинной реплике напрягала.
— А где у вас тут туалет? — спросил Ворон у того, кто стоял ближе.
— Выходишь, до конца коридора, налево, — был ответ.
Он вышел. До конца коридора, конечно, не дошёл. Восстановил в памяти расположение целей, подумал о том, что Мел, наверное, сообразит, что от неё в первую очередь нужны те двое за дверью, а уж её спину он прикроет. Марц, наверное, останется сидеть спокойно... хотелось бы в это верить. И в то, что шлюха не поднимет ор. Пистолет был снят с предохранителя, а дверь сразу затем открылась резко, будто от мощного сквозняка.
Первой смерть настигла тех, кто мог бы сдержать Мел и Марц.
Следующая полетела насильнику. Сам Ворон быстро метнулся от щелчка предохранителя рядом с собой, выстрелил в сторону звука, не целясь, а сам считал выстрелы над ухом. Когда их набралось три, из живых остались лишь три женщины и Ворон.
Мел тут же освободила Марц, а Ворон, даже слегка удивлённый молчанием бабочки, расстегнул её кандалы. Она будто прилично тут же поправила юбку и блузу, но потом всё равно взглянула на него снизу вверх и закусила губу.
— И вам я тоже должна быть благодарна? — то ли с обидой, то ли с вызовом спросила она. — Спасибо, если этого хватит...
— Сиди молча, — буркнул Ворон раздражённо, и бабочка заткнулась.
Была у него идея, чем она может оказаться полезна, но следовало дождаться остальных и объяснить это им. А пока он прошёлся по комнатам, осмотрел получившиеся пулевые отверстия, и принялся переносить ещё тёплые тела, раскладывая так, будто они стреляли друг в друга. Затем вложил каждому в руку табельное — повезло, что с калибром и моделями он попал в точку — и довольно хмыкнул на получившуюся композицию.
— Я в порядке, если кому-то интересно, — поднялась на ноги Марц, растирая запястья. Давно она уже не оказывалась в наручниках, почти успела забыть эти «превосходные» ощущения.
— Пойду проверю остальные помещения, — на ходу бросила Меланхолия, отправляясь исследовать коридоры и, надеялась девушка, пустые кабинеты. Пальба была шумной, но вдруг кто слишком уж крепко прикорнул на диванчике.
Через какое-то время после звонка в отделение ввалились остальные. Лёха бросил сумку с деньгами рядом со шлюхой, с интересом глянул на неё, а затем, с немым вопросом, — на Ворона. Доктор остался стоять у стены, предпочитая сливаться с местностью какой-то жутковатой декорацией, а Алиса медленно обходила побоище, щурилась на трупы и пыталась визуализировать представленную перестрелку. Получалось неплохо, значит — за объективность можно было не волноваться.
— Пусть она расскажет прибывшим на выстрелы ментам о том, что здесь произошло, — ответил Ворон на невысказанный вопрос Лёхи. — В качестве благодарности за спасение, — фыркнул он в сторону изумлённо поднявшей брови бабочки. И добавил ей же. — Не ссы, тебя не загребут, если не ошибёшься в легенде.
— И я останусь тут одна? — возмутилась проститутка. — Одна слабая женщина против вооружённого отряда?
Ворон вздохнул, но её правоту признал. За таким следить нужно, кто знает, насколько надёжно совесть закроет ей рот, и закроет ли вообще. Но она вела себя тихо и разумно, смотрела честно, да и поняла всё с самого начала — такой можно и доверить простенькое задание.
— Я останусь проследить за ней, Лёх, — добавил Ворон. — Заныкаюсь где-нибудь. Как всё закончится — напишу.
Алиса резко повернула голову, прищурившись.
— Да ну нахер такое. Сюда скоро всех погонят, а ты хочешь в этом клоповнике остаться? Где?
На ум просилась рифма, но Каста её проглотила, просто сверля парня совсем не добрым, испытывающим взглядом. С одной стороны, она понимала ситуацию, а с другой — ей крайне не хотелось Ворона здесь оставлять. Одного. Против слишком уж большого скопления ментов и возможности быть обнаруженным.
— Алиса, успокойся, — сморщилась Марципан. — Чё с ним будет? Хуже таракана, и тех задавить проще.
— Тут есть чердак, — пожал плечами Ворон. — Уж куда-куда, а туда заглядывать вряд ли станут. Им интереснее быстро дело закрыть, чем в нём разбираться.
Опять она смотрела на него так, что где-то что-то защемило. Только одна так умела. Никакие шлюхи не могли бы подарить ему это чувство важности для другого человека. Ворон улыбнулся только ей и проговорил мысленно: «Я ведь обещал, всё будет хорошо».