Последняя фаворитка императора
Шрифт:
Фигура покачнулась и растаяла в воздухе.
– Ты осталась без оружия. Заколка сломалась. Дальнейшие действия?
Она отшагнула в сторону, провела рукой по волосам и резко присела, когда рядом оказался противник. Удар в пах был ожидаем, но враг не успел защитить чувствительную зону.
А наложница вывернулась и ударила ребром ладони туда, где должно было находиться горло.
– Неплохо, – похвалил ее преподаватель, когда туман рассеялся, а иллюзия, наложенная на девушку, развеялась. – А если бы вторым была женщина? Ты бы проиграла.
–
– Хорошо. Засчитано. Талиана, что скажешь?
Я вздрогнула, посмотрела вначале на девушку, потом на преподавателя:
– И как часто от воспитанниц его императорского величества требуются такие навыки?
После секундной заминки ответил мужчина:
– За последние десять лет не было ни одного случая. Но готовыми надо быть всегда.
Этот ответ не то чтобы меня удовлетворил, скорее, успокоил. Этот предмет чем-то напоминал урок в одиннадцатом классе, где девчонки учились бинтовать, а мальчишки стрелять из воздушек.
Навык приобретен, а потребуется ли он когда-либо… Лучше бы не потребовался.
Но от меня все еще ждали ответа.
– Очень эффектно. У меня только один вопрос: как ты поняла, что нападавших двое?
– Дыхание. Иллюзии мастера очень реалистичны, – Диника стрельнула взглядом в сторону преподавателя. – И мне как части этих чар было позволено слышать шаги, дыхание и даже сердцебиение.
Я кивнула, благодаря за ответ. А сама понадеялась, что никогда не окажусь на месте этой наложницы. Ни во время тренировки, ни в реальности.
Занятие закончилось на том, что мужчина, имя которого я, к сожалению, вряд ли бы произнесла правильно, пообещал за каких-то полгода каждую из нас обучить необходимым азам. Насколько я поняла, большинство из девушек на сегодняшнем уроке были относительно новенькими в гареме или просто до этого не обучались превращать браслеты в удавки.
В общем, были мы там почти все в равных условиях. Но я по-прежнему не горела желанием превращать свои украшения в оружие. Мне казалось это все диким и странным. Да и в силах своих я сильно сомневалась.
За этими мыслями ноги сами принесли меня на четвертый этаж. Сейчас было время обеда, но есть мне совершенно не хотелось. Даже сил идти в библиотеку не было. После двух выматывающих занятий хотелось обнять подушку и долго смотреть в потолок. И даже ни о чем не думать.
Но планам, как обычно, что-то решило помешать. В этот раз этим «что-то» стала рыжеволосая девушка в серой униформе. Увидев меня на лестнице, она улыбнулась и шагнула вперед:
– Тала, а я тебя как раз жду.
– Если бы я придерживалась расписания, то сейчас была бы на обеде, – я с сомнением покосилась на Лину, в глазах которой горела надежда.
– Девчонки сказали, что видели, как ты шла сюда, – она пожала плечами и сцепила руки за спиной в замок.
– Кхм… Так что ты хотела?
Она на мгновение стушевалась, опустила взгляд и что-то промямлила себе под нос.
– Что-что? – я еле подавила усмешку. Лина мне сейчас почему-то очень напомнила Лешку в детстве. Он точно с таким же выражением лица приходил просить не сдавать его шалости родителям.
– Через три недели состоится ежесезонное выступление, – начала было она и опять запнулась. Выдохнула, взяла себя в руки и, зажмурившись, выпалила: – Тала, я хочу попросить тебя об одной услуге. Научи меня, пожалуйста, танцевать.
– 12 –
Я на мгновение подвисла, прямо как старый компьютер. В таких ситуациях Ванька обычно бил с ноги по системнику и кричал, что выдаст эту рухлядь начальству, забрав их новенькие ноуты. А мы посмеивались и напоминали, что «свой новенький ноут» криворукий разработчик залил чаем и зажал денег на ремонт.
Так вот, сейчас отличием было только то, что с ноги по системнику я ударить не могла. А жаль.
– Прости, что?
Лина вздохнула, опустила взгляд:
– Я бы очень хотела стать рабыней для досуга. Но с тем, чему нас учит госпожа Юлиания, я вряд ли смогу обратить на себя внимание его императорского величества. Прости, что потревожила.
Она тихо повернулась ко мне спиной и шагнула в сторону лестницы.
Кто знает, какой черт меня дернул. Возможно, причиной был такой скорбящий вид милой девушки. Возможно, мне хотелось насолить Юлиании. Но я нагнала Лину и поймала ее за руку.
– Постой. А теперь еще раз. Ты хочешь чтобы я… что? Научила тебя двигаться? Слышать музыку? Или поставила номер?
Сейчас я спрашивала не только из-за любопытства. Я понимала, что смогу ей помочь. Вспоминала все свои танцы и понимала одну вещь: танцевала я сама. Да, я пользовалась навыками и умениями Талианы Арвалэнс, но двигалась сама. Сама импровизировала. Сама получала от этого удовольствие.
Поддавалась музыке, позволяла ей себя вести. Опиралась на нее, как пловец на волну. Но двигалась сама.
А значит, и помочь Лине могла.
– Я… не знаю, – выдохнула девушка. – Просто то, чему учит Юлиания, не поможет мне стать рабыней для досуга. А это – мой единственный шанс. Петь и играть на инструментах я не умею, вести беседы мне просто не дано, – она вздохнула. – Остальное даже пробовать не хочу. Не представляю, как можно завлечь мужчин рисованием или рукоделием. Да и что там. Поменять предмет, которым занимаюсь в нерабочее время, я смогу только через два года.
Она отступила на шаг, а потом кулем осела на пол:
– Молю, Талиана. Молю вас! Научите хотя бы меньшей толике того, что вы умеете.
– Ох, да чтоб тебя, – выругалась я, опускаясь на холодный пол рядом. – Я разве сказала тебе «нет»? Я хочу понимать конкретно, что от меня будет требоваться? Поставить тебе номер для выступления будет проще. Потому что танцевать, как я, ты сможешь только тогда, когда откажешься от тех двух хазнедаровских правил.
– Что-что поставить? – нахмурив ровные рыжие бровки, спросила девушка.