Последняя гостья
Шрифт:
Я не стала дожидаться от них претензий.
– Прошу прощения, – заговорила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно и твердо. – Я прослежу, чтобы шум был не слишком сильным. – Одновременно я подавала знак убавить громкость, не адресуясь ни к кому конкретно.
Но полицейские пропустили мои извинения мимо ушей.
– Мы ищем Паркера Ломана, – сообщил тот, что был пониже ростом, и оглядел толпу. Я обернулась к Паркеру, который уже начал пробираться между гостями, двигаясь в нашу сторону.
– Паркер Ломан? – спросил полицейский, который был ростом выше
Паркер кивнул, выпрямив спину.
– Чем могу помочь, джентльмены? – осведомился он, с ходу взяв деловитый тон, хоть на лоб ему падала прядь темных волос, а лицо лоснилось от пота.
– Нам надо поговорить с вами снаружи, – сообщил высокий полицейский, и Паркер, миротворец по натуре, понял, что лучше не спорить.
– Конечно, – кивнул он, но не сдвинулся с места. – Можно сначала узнать, о чем речь?
Он знал, когда можно и побеседовать, а когда надо сразу требовать адвоката. И заранее держал в руке мобильник.
– О вашей сестре, – ответил полицейский, и его напарник отвел глаза. – О Сэди.
Он жестом подозвал Паркера ближе и понизил голос, так что я не разобрала ни слова, но все вдруг изменилось: поза Паркера, выражение его лица, безвольно повисла рука с телефоном. Я подступила ближе, у меня в груди что-то затрепыхалось. И успела услышать обрывок последней фразы:
– …в последний раз, когда вы видели ее, как она была одета?
Паркер прищурился.
– Я не… – Он обернулся, обвел взглядом комнату, словно ожидал увидеть в ней Сэди, проскользнувшую незамеченной.
Смысл вопроса я не поняла, но ответ знала.
– В голубое платье, – сказала я. – Коричневый свитер и золотые сандалии.
Мужчины в форме быстро переглянулись и посторонились, разрешая мне присоединиться к разговору.
– Какие-нибудь особые приметы?
Паркер зажмурился.
– Подождите! – попросил он, словно рассчитывал повернуть разговор, предотвратить неизбежный ход последующих событий.
– Да, у нее есть – верно же? – послышался голос Лус. А я и не заметила, что она стоит рядом, за спиной Паркера. Волосы она откинула назад, ее макияж слегка поплыл, под глазами появились темные круги. Лус шагнула вперед, взглядами спрашивая подтверждение поочередно у меня и у Паркера. И кивнула уже увереннее. – Татуировка. Вот здесь, – и она показала на своем теле место слева, возле самого выступа тазовой косточки. Пальцем она нарисовала восьмерку, лежащую на боку, – символ бесконечности.
Полицейский сжал челюсти, тут-то твердая земля разом и ушла из-под наших ног.
Мы на время стали сорванными с якоря утлыми лодчонками в океане, я ощутила приступ той самой морской болезни, от которой, особенно ночью на воде, так и не избавилась, даром что выросла на побережье. В сбивающем с толку мраке, начисто лишенном ориентиров.
Полицейский, который был повыше, накрыл ладонью руку Паркера.
– Вашу сестру нашли на Брейкер-Бич…
Вся комната загудела, Лус зажала обеими руками рот, а я по-прежнему гадала,
За нами вечеринка отчасти продолжалась, но не так шумно. Музыку вырубили.
– Позвоните своим родителям, – продолжал полицейский. – Нам надо доставить вас в участок.
– Нет, – перебила я, – она…
«Укладывает вещи. Собирается. Уже в дороге». Глаза полицейского раскрылись шире, он посмотрел вниз, на мои руки. Они цеплялись за его рукав так крепко, что побелели кончики пальцев.
Я разжала пальцы, отступила на шаг и наткнулась на кого-то. Мигающие точки на моем телефоне – она же писала мне. Полицейские наверняка ошиблись. Я вытащила телефон, чтобы проверить. Но мои вопросительные знаки так и остались без ответа.
Паркер протолкался к входной двери и исчез из виду, огибая дом и направляясь по тропе к мини-отелю. В суматохе нас было не удержать. Мы с Лус бросились следом за Паркером, петляя между деревьями, наконец догнали его на усыпанной гравием парковке и втиснулись к нему в машину.
Проезжая мимо темных витрин на Харбор-драйв, мы слышали лишь время от времени сбивающееся дыхание Лус. Едва мы приблизились к повороту у Брейкер-Бич, я прильнула к окну: впереди мельтешили огни мигалок, въезд на стоянку перегородили полицейские машины. Но за дюнами стоял на страже еще один полицейский, светящимся жезлом подающий нам знаки проезжать мимо.
Паркер даже не сбавил скорость. Он повел машину вверх по склону Лэндинг-лейн и к темному дому в конце улицы, за обложенной камнями подъездной дорожкой.
Остановив машину, Паркер направился прямиком в дом – или все еще не верил и спешил найти Сэди, или хотел позвонить родителям так, чтобы его никто не слышал. Лус медленно поднялась следом за ним на крыльцо, но, перед тем как скрыться, оглянулась через плечо на меня.
Спотыкаясь, я брела вдоль дома и держалась рукой за стену, чтобы не упасть; свернула за угол, миновала черную калитку в ограде вокруг бассейна и направилась по тропе к утесам за домом. Тропа продолжалась, повторяя очертания края утесов, пока вдруг не обрывалась у северной оконечности Брейкер-Бич. Но оттуда вырубленные в камне ступени спускались к песчаной полоске пляжа.
Мне хотелось увидеть пляж своими глазами, чтобы поверить. Хотелось посмотреть, что делает полиция там, внизу. Выяснить, не спорит ли с ними Сэди. Все ли мы правильно поняли. Но уже тогда я догадывалась, что надежды мало. Этот город только и делал, что отнимал у меня близких людей. А я расслабилась, успокоилась и совсем забыла об этом.
Я слышала плеск волн, бьющихся о скалы слева от меня, и без труда представляла себе, как пенится здесь внизу вода при свете дня. Но вокруг было темно, я ориентировалась лишь по звуку. Вдалеке на мысу периодически вспыхивал вращающийся фонарь маяка, и я брела на этот свет, как в трансе.