Последняя любовь гипнотизера

Мориарти Лиана

Когда Элен впервые подумала о том, что Саския сидела в ее стеклянном кабинете, обманывая ее, втайне наблюдая за ней, ее определенно охватила дрожь страха и жар ярости. Чего Саския хотела от нее? Что она задумывала? И как вообще осмелилась? Какая наглость!

Но в то же время Элен была заинтригована. И даже больше, чем прежде. Зачарована, восхищена. Где-то за страхом она ощущала… Нет, определенно нет. Но… да, хотя это и было совершенно неприемлемо, она чувствовала именно это: легкое скрытое наслаждение. Ей нравилось то, что кто-то настолько

ею интересовался. Это придавало всему некую остроту. Искру. Может быть, это был слабый, но соблазнительный привкус жизни, как праздника или игры: все то, что ты делаешь, вроде бы очень важно и в то же время ничего не стоит. Или, может быть, у Элен был некая личностная особенность, которая идеально дополняла Саскию. Элен была инь, а Саския была ян, и вместе они составляли невропатическое целое.

А может быть, она просто пыталась выглядеть такой же нестандартной личностью, как Саския?

В любом случае Патрику следовало бы в какой-то момент рассказать о хитроумной уловке Саскии. Но Элен не станет разрушать их маленькое убежище, где они на время спрятались от реальной жизни. Она прекрасно может подождать до тех пор, пока они вернутся в Сидней. И к тому же остается еще ее беременность. Младенец.

Элен почувствовала, как сжались пальцы Патрика на ее руке, когда он пошевелился, пробуждаясь.

— Эй, привет! — Он зевнул, провел другой рукой по плечу Элен, по талии, остановился на бедре. — Хорошо спала?

— Как младенец, — ответила Элен, и ее голос даже не дрогнул при этом.

— Ммм… Я тоже.

Когда они встали, Патрик предложил прогуляться. И подвел Элен к окну:

— Видишь вон тот мысок? Прямо рядом с ним — вход в Национальный парк, а там, думаю, мы могли бы полюбоваться закатом. Как тебе такое предложение?

— Великолепно, — ответила Элен.

И почти так оно и прошло на самом деле.

На маленьком мысу стояли стол и скамья. Пышная зелень Национального парка составляла разительный контраст с темной синевой океана. Небо играло пастельными тонами: розовым, и голубым, и оранжевым.

Патрик купил бутылку дорогого шампанского, сыр, бисквиты и клубнику. Он позаимствовал из мини-бара в их номере два бокала, аккуратно завернув их в пляжное полотенце.

— Весьма впечатляет, — сказала Элен, когда Патрик откупорил бутылку с праздничным хлопком.

— Держись меня, малышка! — Он разлил шампанское по бокалам. — Мы, геодезисты, умеем обращаться с женщинами!

Элен решила, что один бокал она может себе позволить. Ее мать говорила, что немножко вина изредка вряд ли породит эмбриональный алкогольный синдром.

— За нас! — Патрик коснулся своим бокалом бокала Элен. — Пусть у нас будет множество точно таких же выходных.

— Пусть мы выпьем множество бокалов точно такого же шампанского! — добавила она.

Шампанское было великолепным — сухим и мягким.

— Пусть мы… Упс, погоди-ка, дай мне сначала достать вот это.

— Ты что-то уронил? — растерянно спросила Элен, потому что Патрик что-то делал у самых ее ног.

Он не ответил и как будто нуждался в поддержке, как чрезвычайно старый человек, страдающий артритом.

— Эй, ты что, ушибся? — Элен встала, желая ему помочь.

— Сядь, женщина! Я не ушибся. — Он как будто изо всех сил сдерживал смех.

— Но что ты делаешь?

— Элен, — заговорил Патрик, и его голос изменился, став более низким и гулким, а на лице блуждала глупая растерянная улыбка, как будто они играли в шарады.

Он опустился на одно колено, нелепо выставив второе вперед. И на раскрытой ладони протянул ей маленькую черную бархатную коробочку.

Святые небеса, да он же делает предложение! Патрик собирался сделать классическое предложение, встав на одно колено, заранее купив кольцо. Как прекрасно!

И в то же время это почему-то показалось Элен до странности мучительным.

Взгляд Элен уловил что-то за спиной Патрика. Какое-то движение. Кто-то стоял там, на смотровой площадке, фотографируя закат.

— Элен, — повторил Патрик и откашлялся. — Ладно, я себя чувствую глуповато. К тому же что-то воткнулось мне в колено. В фильмах все выглядит гораздо проще.

Элен наконец рассмеялась и слегка дрожащими пальцами поставила на стол свой бокал. И сморгнула слезы, охваченная приятным осознанием. Мужчина делает мне предложение на берегу океана, на закате.

Женщина с фотоаппаратом повернулась к ним лицом. Она улыбалась.

— Элен, ты… Ну, я имею в виду, не можешь ли ты… то есть я бы счел за честь, если бы ты согласилась выйти за меня замуж.

— Сначала я должна сказать тебе две вещи, — ответила Элен.

Ее саму поразила решительность ее голоса.

— Ладно. — Патрик тут же уронил руку, державшую бархатную коробочку, и чуть не потерял равновесие. Для поддержки он схватился за край столика для пикников. — Э-э… Мне, наверное, лучше встать?

— Я беременна, — сказала Элен. И немного помолчала. — А еще я совершенно уверена, женщина вон там — это Саския, и она идет в нашу сторону.

С этими словами Элен решительно положила ладонь на правое плечо Патрика и понадеялась на лучшее.

Глава 12

Один из эффектов урбанизации — нарастающие изоляция и одиночество индивида. Именно вследствие этого было внесено предложение приглашать психиатров и психологов в комитеты по планированию городов, чтобы они могли изложить свои мысли по столь сложному вопросу.

Цитата из доклада, сделанного Саскией Браун на конференции по градоустройству. Нуза, 2004 год

— Привет, Патрик! Привет, Элен! Я так и думала, что это вы.

Саския подошла к ним быстрым шагом и остановилась у столика для пикников, сняла темные очки и широко улыбнулась.