Последняя ночь
Шрифт:
Дана подняла руки. Что им надо? Почему они не взяли телевизор или дорогую стереосистему и не исчезли через черный ход, заслышав их голоса? Значит, не грабители. Неужели Большой Папа успел… но это немыслимо!
– Проверь сумки, – приказал один из бандитов другому. Вот Дана и получила ответ на свой вопрос: им нужны были кассеты, компрометирующие Большого Папу. Надо же, покинули ранчо Кау всего чуть более двух часов назад, а Кольтран уже успел подослать к ней в дом этих головорезов.
Один из них подошел ближе и наклонился, светя фонарем,
– Порядок, они здесь, – просипел бандит. Его дыхание было таким шумным, что его, как звук сирены, можно было бы услышать издалека.
Он вернулся к своему напарнику, который держал оружие. Дана взглянула на Роба. Она никогда не видела у него такого растерянного взгляда. Тип с пистолетом, похоже, был не вполне удовлетворен исследованием содержимого сумки:
– Проверь, они ничего не припрятали? Его приятель послушно занялся сумкой Даны, вытряхнув на пол ее содержимое.
– Ничего.
Потом он небрежно, видимо, просто для удовольствия грохнул об пол дорогую камеру «Никон». Стук прозвучал в тишине как выстрел.
– Вот и славно. – Бандит с оружием направил горящий фонарь Дане в лицо, а затем лучом света ощупал ее фигуру. – Братан, может, развлечемся немного?
Дана почувствовала вкус желчи во рту. Один из них медленно направился к ней. У нее все похолодело внутри. Ей показалось, что она вернулась в прошлое и на нее надвигается оживший кошмар той зловещей ночи. Тогда она была, как и сейчас, парализована страхом.
Роб бросился вперед.
– Не смей.
– Ух ты! Придется разобраться, – насмешливо бросил тот, что с оружием.
Его приятель ничего не успел ответить, поскольку Роб нанес ему мощнейший удар в живот. Глаза бандита неестественно закатились. Перед лицом Даны промелькнули лишь пустые белки, когда тот упал на колени, согнувшись почти пополам.
Ледяной страх сковал ее окончательно. Кулак Роба с хрустом вонзился в затылок упавшему. Похожий хруст раздается, когда расщепляешь сухое дерево. Брызнул фонтан крови, заливая пол. Второй бандит навел на Роба пистолет и со вкусом произнес:
– Еще раз ударишь его – и ты покойник.
Рука Роба, занесенная для удара, застыла в воздухе. Дана зажала себе рот ладонью, боясь закричать, боясь хоть чем-нибудь вывести из себя этого кретина. Нажмет на курок – и все.
– Идиот, надо же быть таким болваном, – орал тот, что с пистолетом, на чем свет кляня своего подельника, который все еще стоял на коленях. Кровь медленно стекала по его руке и капала на пол. – Держи пушку, чучело. Я сам с ним поговорю.
Кровь с еще большей силой застучала в ушах Даны. «Вот что слышат люди на самом деле, – подумала Дана, – не крики ночных воинов и бой барабанов, а голос собственного страха». Она была охвачена безумной паникой, Роб же, напротив, казался совершенно спокойным и даже несколько расслабленным. Однако Дана знала, что это не так. Она видела, что он напряжен, как пружина. В его глазах была холодная
Его безрассудство нагнало на нее еще больше страха. Он сделает все, чтобы спасти ее, – даже ценой собственной жизни. Она не могла допустить, чтобы его убили.
«Сделай что-нибудь, сделай», – лихорадочно твердила она себе.
– Стой смирно, приятель, или он выстрелит, – прохрипел бандит.
– Ишь ты, собрался спокойно отметелить меня? – хмыкнул Роб. – Черта с два! Кроме того, у твоего приятеля руки трясутся. Мне кажется, что он скорее пристрелит тебя, чем меня.
Сжав кулаки, бандит бросился к Робу. Роб сделал выпад в его сторону и со всей силы заехал ему в солнечное сплетение. Тот резко повалился вперед, цепляясь за противника: оба упали на пол и начали кататься, вцепившись друг в друга.
– Не стреляй, – крикнула Дана тому, что сжимал в руке оружие, – ты убьешь обоих!
Бандит навел на дерущихся пистолет, но стрелять не решался. Дана медленно опустилась на пол и принялась ползать на коленях в поисках баллончика с газом.
Ей попадалось под руку все, что угодно: щетка для волос, кошелек, губная помада, бумажные салфетки, но только не то, что нужно.
– Да помоги же мне, дубина! – прохрипел мужчина, придавленный Робом.
Здоровенный детина, из носа которого все еще капала кровь, заткнул пистолет себе за пояс и положил фонарь. Луч его пересекал комнату так, что Дана оказалась в темноте. Из глотки громилы полился поток грязных ругательств, а затем раздался чей-то глубокий вздох.
От страха у Даны перехватило дыхание. Неудача, постигшая ее тогда, давно, лишала ее сил сегодня. Ей хотелось сесть и завыть, потому что все равно ничего-ничего не выйдет. Все кончено. Она в ужасе увидела, как мужчина прыжком перемахнул через комнату и с размаху навалился на Роба. Роб рухнул под тяжестью веса своего противника.
Она закричала, но никто не обратил на нее никакого внимания.
Ее сердце то поднималось к самому горлу, то ухало вниз, как на «американских горках». Да сделай же ты что-нибудь! Дана едва не плакала от своей беспомощности, ползая по полу в бесплодных поисках газового баллончика.
Баллончик оказался под диваном. Когда он очутился у нее в руках, она сорвала с него колпачок и, обернувшись, застыла на секунду. Один из бандитов скрутил Робу руки за спиной, а другой наносил страшные удары в живот.
Они, по счастью, совершенно забыли о ней. Подойдя поближе, она завопила во все горло:
– Стоять, или я стреляю!
Они мгновенно отпустили Роба, повернувшись к Ней. Она выпустила им в лицо сильную струю перцового газа. Оба с криками схватились за лица, начали плеваться, кашлять, чихать и осыпать ее проклятиями. Внезапно один из них бросился на нее. У Даны у самой слезились глаза, но она еще раз успела нажать на пульверизатор.
– А-аап-чхи! – чихнул он и рухнул на колени, задыхаясь и заливаясь слезами. – Дерьмо паршивое, – извивался он. – Я не вижу, ничего не вижу.