Последняя остановка (сборник)

Ремарк Эрих Мария

Бургдорф. Вы забываете, что мы приносили присягу. ( Пристально смотрит на Вюста. Вюст коснулся вопросов, о которых Бургдорф часто размышлял, вот почему он чувствует себя оскорбленным и совсем не думает о своем чине.)

Вюст. А кому вы приносили присягу? Фюреру или Родине?

Бургдорф. Фюреру – а тем самым и Родине.

Вюст( все возбужденнее. Все, что ему пришлось раньше молча сносить, вырывается наружу). А если фюрер довел Родину до беды?

Бургдорф. Присяга есть

присяга.

Вюст. Тогда вы – слуга фюрера и предатель Родины.

Бургдорф. Наглец, что вы себе позволяете, это вы – предатель! Вы знаете, чем вы рискуете?

Вюст. Так точно, господин генерал. Тем, чем вы никогда не рисковали. Вы и многие другие. Я рискую жизнью. Ею рискует любой фронтовик. Но чем выше люди поднимаются, тем меньше они рискуют. Знаете, что скрывается за словами «присяга есть присяга»? Трусость! Страх за свою жизнь. А поэтому надо истощить, утопить, задушить еще тысячи и тысячи честных, порядочных людей.

Бургдорф долго смотрит на Вюста.

Вюст( он очень бледен). Можете позвать постовых эсэсовцев, господин генерал.

Бургдорф. Я не позову СС. ( Смотрит на Вюста. Начинает очень тихо.) Трусость, бесчестность – как просто все это говорить! Да что вы знаете о преданности, верности, подчинении… вы… вы… бунтарь… Но есть одно, чего нельзя допустить! Нельзя, чтобы верность умерла, а такие предатели, как вы, оставались в живых! Нам не нужна помощь СС. Нам не нужен трибунал! Наверху люди болтаются на деревьях за гораздо меньшие провинности. Вам с вашими идеями не улизнуть. Я позабочусь об этом! ( Вырывает револьвер, стреляет в Вюста.)

Вюст качается, падает.

Кребс( вскакивает). Бургдорф! Дружище, зачем сейчас еще и это?

Бургдорф( очень возбужденно). Вы имеете что-то возразить? Вы согласны с этим предателем? Или вы хотите сказать, что я напрасно пристрелил его? ( Размахивает револьвером.)

Кребс машет рукой. Опускается в кресло.

Вбегают эсэсовцы.

Бургдорф. Уберите этого парня! Если он еще жив, арестовать, это государственный преступник! ( Выходит.)

Кребс продолжает сидеть.

Входят люди.

Борман. Что случилось? Это фюрер, он?..

Кребс( устало машет рукой). Нет-нет, это Бургдорф – он сделал свой первый выстрел в этой войне… ( Наливает себе большой бокал, выпивает.) Проклятье! ( Неожиданно кричит.) К черту все это! ( Бросает бокал в стену. Он разбивается. Кребс садится. Бормочет что-то. Берет новый бокал, наполняет его, пьет.)

Комната в бункере. Собрались все ⁷. Приходят Гитлер с женой, похожие на привидения. Гитлер переходит от одного к другому. Бормочет что-то невнятное. Протягивает вялую руку.

Фрау

Геббельс( встает на колени). Мой фюрер! Вы нужны Германии! Вы нужны миру.

Геббельс поднимает ее.

Гитлер( идет дальше, у него в глазах слезы). Другого выхода больше нет. ( Геббельсу.) Вы отвечаете за то, чтобы мое тело и тело моей жены были сожжены. Я не хочу… как Муссолини в Милане…

Геббельс. Я обещаю вам, мой фюрер.

Ева Браун( дает каждому руку. Обнимает фрау Юнге). Постарайтесь вернуться в Мюнхен. Передайте от меня привет Баварии.

Все, кто был в предыдущей сцене, где-то в бункере. Негромкий выстрел. Гюнше, Аксмани Борманидут к двери. Входят. Врач. Врач возвращается: «Фюрер мертв. Фюрер и его жена».

Кто-то вынимает сигарету. Другой говорит: «Осторожно… Это запрещено… ( Улыбается.) Ах да, эти правила ведь уже больше не действуют».

Тоже достает сигарету. Все курят…

Теперь быстрая смена кадров. Гюнше накидывает на трупы покрывала. Нарастающий грохот взрывов. Кемпка [39] выносит укутанные тела.

В середине – врезка:

Фрау Геббельс( подбегает к фрау Юнге). Я не могу… Двое уже… Дайте мне сигарету…

Борман( просматривает бумаги в кабинете Гитлера, некоторые берет себе). Мы вернемся.

39

Или кто-то еще.

Трупы выносят в сад. Льют на них бензин. Поджигают. Взрывы. Огонь поднимается сразу и высоко.

На узле связи от мощного взрыва со стены падает карта Большого Берлина, видно, как один взвод прорывается из бункера, второй. Снаряды взрываются уже и в бункере, дым, аккорды из «Гибели богов», вперемешку с атональным «Баденвайлерским маршем» [40] … Дым, потом видно, как Рихардвыбегает из бункера, бежит мимо руин – к станции «Шпиттельмаркт», долго смотрит… Медленно разворачивается и снова бежит – теперь на Иерусалимскую улицу.

40

Считался гимном Гитлера. – Примеч. пер.

Он находит Ютту, сидящую на корточках в углу подвала. Дотрагивается до нее, зовет, она не двигается, он поднимает ее, тормошит, постепенно она узнает его… Он говорит: «Ютта, все кончилось… кончилось…»

Все смолкло – взрывы, все…

«Все кончилось», – повторяет Рихард.

Они сидят вместе. (Или идут по вдруг ставшему тихим городу, – но это часто было и раньше, в других фильмах.)

Конец.

Последняя остановка

Пьеса в двух действиях