Последняя принцесса
Шрифт:
Я сразу узнала голос Корнелиуса Холлистера.
Когда с меня сняли повязку, я оглянулась на Зеленую башню, кишащую людьми Холлистера. Увидела несколько знакомых лиц: Порцию и Таб, принарядившихся по такому случаю, самодовольного сержанта Факса. И — в форме, среди солдат, стоявших в переднем ряду, — Уэсли. Я задержала на нем взгляд. Была уверена, что он отвернется, устыдившись, но он встретил мой взгляд и глазом не моргнув. Я вспомнила, как заботливо он лечил мои раны, как обнимал меня. И в тот момент поняла, что это было по-настоящему. И я об этом не жалела. Он был
Стражники отвели нас на эшафот. Перед нами висели три толстые петли, слегка покачиваясь на ветру. Человек в маске и плаще стоял рядом с виселицей, у рычага. Деревянный пол под ногами явно был положен над пустотой. Я опустила глаза и увидела люк. К эшафоту была привязана старая телега, запряженная лошадью. Через несколько минут она увезет наши бездыханные тела на кладбище.
Холлистер обернулся к толпе, поднял руки, требуя тишины, и зачитал приговор. Оказывается, мы были виновны в измене, посягательстве на свободу… Пока он обращался к своей армии, я, не обращая внимания на речь, внимательно его рассмотрела. Он был в темной офицерской форме, украшенной медалями, которыми сам себя наградил. Он улыбался белозубой саркастической улыбкой, которая не изменилась с тех пор, как он принес моей матери смертоносные фрукты. Лицо его постарело, морщин стало больше, на висках появилась седина, но улыбка была все та же, и голубые глаза светились торжеством.
— Склоните головы и прочтите последнюю молитву, — приказал он.
Как бы мне ни хотелось прошептать слова прощания, я не думала, что смогу выдержать взгляд брата и сестры. Я старалась смотреть только вперед и не обращать внимания на улюлюкающую толпу.
Над виселицей закружили вороны. Есть такая легенда: если вороны покинут Тауэр, падет королевская власть, а вместе с ней и Британия. Но они не улетали, а кружили над толпой, то и дело присаживаясь на крыши и перила, словно зрители на лучших местах.
Когда палач опустил петли нам на шеи, Мэри отказалась склонить голову и молиться. Она смотрела прямо перед собой. Ни единой слезы не упало из ее глаз. Со стороны она, должно быть, казалась сильной, но я чувствовала, как она дрожит рядом со мной.
Джейми наклонил голову.
— Мама, папа, мне не терпится увидеть вас на небесах. Там мы будем счастливы и здоровы, и с нами ничего не случится…
Слезы катились по его щекам, смешиваясь с дождем.
Палач положил на рычаг руку в черной перчатке. Веревки натянулись, петли обхватили шеи. Я поднялась на цыпочки, надеясь, что это облегчит боль, полоснувшую по нервным окончаниям. Теперь в любую секунду люк мог открыться, и мы бы погрузились во тьму.
Я увидела красную вспышку и решила, что уже умираю. Но ноги все еще стояли на крышке люка. Услышала, как человек кричит от боли, и открыла глаза. Палач лежал лицом в грязи, из его спины торчала дюжина стрел, словно он был живой подушечкой для булавок.
И тут на помосте очутился Уэсли, он поднял меня, чтобы ослабить веревку, и снял петлю с моей шеи. Я качнулась вперед, перед глазами поплыли черные точки. Он
И как раз в этот момент Холлистер ухватился за рычаг — он снова держал в руках жизни моих брата и сестры.
34
Уэсли подскочил к рычагу. Я колебалась между Мэри и Джейми, не зная, куда бросаться в первую очередь. Колебаний хватило меньше чем на секунду, но мне показалось, что прошла вечность. Джейми взглянул на меня расширенными от ужаса глазами, и Мэри потребовала моего внимания.
— Спаси Джейми! — крикнула она, прерывая мое замешательство.
Я побежала к братишке и приподняла его, чтобы ослабить петлю. У меня дрожали пальцы. Вот если бы был нож… Тогда я не возилась бы с узлом, а просто рассекла бы его. Я посмотрела вниз: Холлистер и Уэсли дрались за рычаг. Уэсли налегал со всей силы, не давая отцу опустить его.
Высвободив шею Джейми из петли, я поспешила к Мэри. Рычаг колебался, и петля затягивала ее шею. Лицо Мэри побагровело, она ловила ртом воздух. Я хотела подбежать к ней, но кто-то схватил меня сзади, сбил наземь и наступил сапогом на живот. Это был сержант Факс. Губы его кривила ухмылка.
— Убей ее! — отрывисто крикнул Холлистер, продолжая бороться с Уэсли.
— С радостью.
Факс потянулся к севилю. Я попробовала вырваться, но он давил на меня всем своим немалым весом. Но как только он поднял севиль, один из воронов спикировал вниз прямо ему в лицо.
— Что за черт!
Он отшатнулся назад, за край помоста, и потянул меня за собой.
Я упала, услышав, как взревела армия, села и осмотрелась.
Прибыли силы Сопротивления.
Генерал Уоллес вынес передние ворота и вел кавалерию к Зеленой башне, пока пехотинцы с помощью колышков и веревок карабкались по стене.
Я попробовала взойти по лестнице на эшафот, силясь что-то разглядеть сквозь стену дождя, но Факс следовал за мной по пятам. Уэсли и Холлистер все еще боролись по другую сторону помоста. Тело палача отшвырнули в сторону. Я подбежала в надежде найти у мертвеца севиль, но обнаружила лишь короткий нож. Все лучше, чем ничего.
Развернулась я как раз вовремя, чтобы отразить бешеную атаку Факса. Рискнула бросить взгляд на Мэри — у той из бока торчала стрела, красное платье потемнело от крови. Джейми пытался помочь, но не мог приподнять ее обмякшее тело достаточно, чтобы ослабить петлю.
«Она мертва, — подумала я. — Мэри мертва».
Я продолжала изо всех сил сопротивляться Факсу, ножом отбивая его намного более мощный севиль. Краем глаза я заметила, как от сил Сопротивления отделился темноволосый солдат. Когда он подъехал ближе, я поняла, что это Оуэн. Спрыгнув с коня на помост, он перерубил веревку одним ударом. В этот момент я сумела оттолкнуть Факса и побежала к лестнице, ведущей на эшафот.
Мэри, скорчившись, лежала на земле. Она была неподвижна, лицо белело, как простыня. Джейми сел рядом со мной и взял холодную руку Мэри в свою.