Последняя жертва
Шрифт:
— Значит, — заговорила она через пару минут, — в нашем поселке кто-то проникает в дома и оставляет после себя змей. Зачем?
— Мы не можем быть абсолютно уверены, что все происходит именно так, — заметила я, прекрасно понимая, что Салли права.
— Перестань, — сказала она. — Ты часто слышала, чтобы змеи заползали в дома? Крайне редко. И вдруг это стало обычным делом, как будто они — домашние мыши. Не говоря уже о том, что неизвестно откуда появляются экзотические виды.
Я наблюдала, как она сует дохлых грызунов в нетерпеливо
— Сейчас в поселке все встревожены, — задумчиво произнесла Салли. — За последние две недели я несколько раз обнаруживала, что в мою дверь бросали тухлые яйца. Раштоны и Паулсоны жаловались, что дети барабанят во входную дверь и убегают. Но, заметь, вломиться в дом — совсем другой коленкор.
Я знала о том, что в поселке бьют окна. Пару раз мой мусорный бак выворачивали прямо на подъездную аллею, но я не стала обращать на это внимание. Однако Салли права. Вломиться в дом — совершенно другое дело. И ночью меня хватал за ногу совсем не подросток.
А Салли тем временем продолжала кормить совят. Делала она это мастерски, учитывая, что ей явно нечасто доводилось кормить осиротевших птенцов. Интересно, а часто ли она кормит таких же одиноких соседей?
— Полиция мне не поверила, — наконец призналась я. — Они решили, что я все выдумала.
Она посмотрела на меня с недоверием.
— Зачем?
— Зачем люди придумывают всякие истории о преступлениях? Чтобы на них обратили внимание.
— Для человека, который в повседневной жизни старается не привлекать ничьего внимания, это несколько необычно, разве нет?
Я не смогла ей ответить, потрясенная тем, что она видит меня насквозь. Она закончила с птенцами, присела за стол и взяла обеими руками свою чашку с кофе.
— А Мэт тебе поверил?
Я на секунду задумалась.
— Не знаю, — призналась я, запнувшись.
— Вчера я беседовала с Гарри Ричардсом, — сообщила Салли. Я изумилась, так как забыла, что она знакома с доктором Ричардсом, ведь именно она посоветовала меня ему в качестве так называемого знатока рептилий. — Он рассказал мне — разумеется, под большим секретом — о вашем субботнем визите. О тебе и твоем змеином друге. Кстати, я видела его по телевизору. Чудаковатый парень.
— Чудаковатый, — согласилась я.
— Если вы оба правы, если Джона убили, а вчера вломились в твой дом, значит…
Она замолчала — вероятно, для большего драматического эффекта. Я тоже молчала. Но меня стала невольно колотить дрожь, и я не могла ее унять.
— Извини, не хотела тебя напугать.
— Я не боюсь, — солгала я. Было видно, что Салли мне не поверила. — Это Шон Норт выдвинул теорию о впрыскивании змеиного яда шприцом, а не я. С фактами не поспоришь, но его предположение, что кто-то использовал змею как орудие убийства, все же кажется мне притянутым за уши. Даже если Джона Эллингтона и убили, зачем пытались убить Паулсонов и малышку Хыостонов?
Салли было уже не до смеха.
—
Я уже думала над этим. Врываться в дома и оставлять там опасных змей — это, вне всяких сомнений, поступок человека с нездоровой психикой. От этой мысли мне стало не по себе. Но еще больше мне не нравилось то, что люди бегут за ответами ко мне. Я ветеринар, имею дело с дикими животными. Все, что происходит сейчас, — вне моей компетенции.
— Полиция разберется, — заверила я Салли. — Если будет зацепка, они раскрутят дело.
— Не уверена, — сказала Салли, вставая и ополаскивая чашки.
— То есть?
Она оглянулась через плечо.
— Гарри Ричардс был зол как черт, когда мы с ним разговаривали. В противном случае он не стал бы мне все выкладывать. Он сообщил полицейским о ваших с Шоном предположениях, но те, кажется, не приняли их всерьез. Как ни крути, а Шон Норт очень необычный тип, не думаю, что полиция ему доверяет. В прошлом у них случались стычки — кажется, из его дома исчезали змеи. Что-то в этом роде.
Бутерброды, которые я только что съела, стали комом у меня в желудке.
— А после вчерашнего меня тоже будут считать не заслуживающей доверия.
— Надо дождаться выводов коронера. Я слышала, он полагает, что ваша теория по поводу концентрации яда весьма субъективна. Он сам кое-что подсчитал. По-видимому, внезапная смерть от отравления — не такой уж неслыханный случай. К тому же Джону Эллингтону было почти семьдесят лет.
— Понятно, — растерянно произнесла я. Интересно, почему бутерброды с беконом стали внутри меня комом? Не хотела я в это вмешиваться. — Салли, а можно задать вопрос?
— Давай, спрашивай.
— Вы помните Уитчеров? Эделину и Уолтера?
— Разумеется. — Она нахмурилась из-за внезапной смены темы разговора, но продолжила: — Я пыталась несколько раз заглянуть к ним. Мне очень не нравилось, в каких условиях они жили, — я почему-то считала их неприемлемыми. Но меня никогда не пускали дальше входной двери.
— Я помню похороны Эделины в ноябре прошлого года, но не помню похорон Уолтера. Может быть, вы знаете, где его похоронили? Может быть, этим занималась больница?
— Он скончался минувшей осенью, так? Я кивнула.
— Кажется, в сентябре.
— Я не могу сразу… а он не завещал свое тело науке?
— Завещал. Но разве не было никакого отпевания, поминок?
Салли оперлась о раковину.
— Клара, а тебе это зачем? — спросила она.
Мне следовало предвидеть, что она задаст такой вопрос. Мне очень не хотелось упоминать об этом. Но от Салли так просто не отделаешься.
— Вчера ночью, — начала я, не сомневаясь, что моя репутация странной особы неимоверно упрочится, — полицейские спрашивали, узнала ли я мужчину, который проник в мой дом.