Последствия
Шрифт:
– Уже поступает информация об атмосфере.
– Спасибо, офицер Нирииан.
Он берет ее руку и целует.
Она слегка улыбается. Эта ее улыбка невероятно для него ценна - сам тот факт, что ему, похоже, в одиночку удалось пробить ледяную стену, которой она себя окружила, заставляет мичмана поверить в себя, в нее, в них обоих, в Новую Республику. Да даже во всю Галактику! Его распирает от оптимизма.
Он выходит на связь. На экране появляется лицо Акбара. Адмирал выглядит усталым, что вовсе не удивительно - не так-то просто удерживать вместе расколотую на куски Галактику. Дельтура может лишь догадываться, какой это груз для мон-каламари.
–
– Отлично, мичман, - отвечает Акбар.
– До встречи через шесть часов.
Шесть часов - время, которое потребуется дроиду-разведчику, чтобы оказаться в космосе над Акивой. Хотя он наблюдает планету уже сейчас - маленький шарик, парящий где-то за пределами поля космического мусора.
– У нас есть время, - улыбается Нирииан.
– Ужин, потом отдых ?
– Ужин, потом кое-что еще, потом отдых.
Она коротко хихикает. Музыка для его ушей.
Спор продолжается далеко за полночь, столь же бурный, как и гроза за стенами дворца сатрапа. Впрочем, сатрап, похоже, единственный, кого нисколько не интересует ни то ни другое - он сидит в углу, привалившись к стене, и храпит.
– Не стоит забывать, что у нас есть кредиты, - напоминает Арсин Крассус, постукивая костяшками пальцев по столу. Он всегда так делает, когда считает, что сказанное им крайне важно, и похоже, что считает он так всегда, поскольку стук повторяется с раздражающей частотой.
– Кредиты, которые мы можем потратить, как нам заблагорассудится.
Джилия Шейл сидит с каменным лицом. За последние несколько часов она почти не пошевелилась, словно происходящее нисколько ее не утомляет, в отличие от остальных.
– Кредитами Галактику назад не купишь, - возражает она.
– На них не купишь души и умы ее обитателей. А имперская казна далеко не столь внушительна, как когда-то, Арсин.
– У нас до сих пор есть резервные счета. Банковский клан владеет немалыми богатствами, которыми можно воспользоваться...
– И ввергнуть Галактику в рецессию?
– раздраженно фыркает Шейл.
– О да, так мы точно завоюем доверие народа.
– Речь не о том, чтобы завоевать доверие всех, - возражает Крассус. Тук-тук-тук.
– Как я уже говорил, лучший путь - формально основать осколок Империи. Заключить перемирие с этими паршивыми псами из Новой Республики - пусть живут по-своему, а мы по-своему. Мы с ними и так уже в состоянии холодной войны, так закрепим это положение дел официально.
Шейл закатывает глаза:
– Да, конечно. Давайте построим стену посреди Галактики. У них будет своя половина, а у нас наша. Так ничего не выйдет. Объясняю еще раз тем, кто готов слушать: мы проиграли эту войну. Мы сыграли чересчур глупо, самонадеянно и безрассудно - и поплатились за это. Никакого перемирия не будет. Новая Республика не позволит нам забрать наши игрушки во Внешнее Кольцо. Нас будут преследовать как военных преступников. Некоторых посадят в тюрьму, а других казнят.
Слоун наблюдает за архивариусом, который с трудом поспевает за ними, делая записи. Он и сатрап - единственные формально не участвующие во встрече, кому разрешено здесь находиться. Даже Адеи нет - хотя, естественно, дверь охраняют штурмовики.
Арсин снова наклоняется вперед и начинает говорить, постукивая пальцами по столу:
– Шейл, вы выдающийся стратег Империи, и при этом вас не устраивает имперская стратегия...
–
– Я... Да как вы смеете так со мной разговаривать?
– багровеет он.
– Она права, Крассус, - усмехается Пандион.
– Ваша дурацкая привычка крайне раздражает. Только попробуйте еще раз, и я сломаю вам другую руку, чтобы впредь было неповадно.
Банкир садится, скрестив руки на бочкообразной груди и дуясь, словно обиженный ребенок.
– Я не выстраивала стратегию Галактической Империи, - начинает Шейл.
– Еще раз повторюсь: я была против обеих версий "Звезды Смерти". Я выступала против ее постройки с самого начала, однако мои противники не позволили мне ни на что повлиять - разве что, может быть, на Хоте. Но "Звезда Смерти" стала нашей гибелью. Как в старой поговорке: "Не работай в одной шахте со своими детьми". Мы поступили глупо, вложив столько времени, денег, усилий и жизней в экосистему этой гигантской боевой станции. Всему виной тщеславие Палпатина.
Наконец слово берет Ташу, который почти все это время молчал, щелкая пальцами и теребя края рукавов, словно те постоянно ему мешают:
– В тщеславии Палпатина никто не сомневается. Но вряд ли стоит сомневаться и в том, что без него Империи бы вообще не существовало.
Мофф Пандион - или, вернее, гранд-мофф Пандион - встает и начинает расхаживать у своего конца стола.
– В данном случае соглашусь с Джилией Шейл. Не только в том, что "Звезда Смерти" была нашей величайшей ошибкой, но и в том, что никакое перемирие не увенчается успехом. Оно никак не утолит жажду нашей крови, которую испытывает так называемая Новая Республика. Они вбили себе в головы, будто мы чудовища. Это уже не обсуждается. Но это означает, что мы не можем просто сдаться. Они хотят крови - не удивляйтесь, если лучших из нас выволокут на улицы, где нас сможет пристрелить любой дикарь с пулевиком.
– Да, Велко, - кивает Шейл.
– Мы знаем - вам хочется атаковать, атаковать, атаковать. Чего бы это нам ни стоило.
– А вы предпочли бы сложить руки и подставить шею под топор палача?
– ехидно интересуется он.
– Вместо того чтобы сражаться?
– Можно подумать, речь идет о какой-то вдохновляющей истории для неудачников, в которой мы играем роль героя-гладиатора, который свергает угнетателей, отправивших его на арену. Нет, это они считают себя таковыми. Мы же для них - поработители целых планет вместе со всем их населением. Это мы построили нечто под названием "Звезда Смерти", под руководством дряхлого гоблина, верившего в "темную сторону" некой древней безумной религии.
Юп Ташу бросает на Джилию недоуменный взгляд.
– В былые времена, - усмехается Пандион, - вас бы казнили за измену, генерал Шейл.
– Ну вот, видите?
– замечает Шейл.
– Мы только и умеем, что казнить, гранд-мофф Пандион. Если мы сдадимся, аномальная доброжелательность Новой Республики может сыграть нам на руку и мы сохраним головы на плечах.
– Она шумно вздыхает.
– К тому же у нас все равно нет никакого разумного плана нападения.
– Конечно есть, - коротко смеется Пандион.
– Вы что, с ума сошли? Повстанцы - поскольку они именно повстанцы, преступники, бунтовщики - добились своего практически голыми руками. Все они просто мятежники. Они сделали своими рогатками пару удачных выстрелов, но у нас все еще есть корабли, солдаты, опыт.
– Он показывает на Арсина.
– И деньги.