Последыш
Шрифт:
– Не опоздайте с изучением психической энергии в царстве Друк Юл, – услышала Саша свой надтреснутый старческий голос. – Не опоздайте с применением её…
Предоставьте старому миру бояться изучения психической энергии. Вы же, молодые, сильные и непредубеждённые, исследуйте всеми мерами и примите дар, лежащий у ворот ваших… Кто-то ждёт до сих пор Мессию для одного народа, это невежественно, ибо эволюция планеты имеет лишь планетарный размер. Именно явление всемирности должно быть услышано. [24]
24
«Община», книга бесед Н. Рериха с мудрецами Бон-По.
За многие дни путешествия по Гималаям, девушка уже успела привыкнуть к молчаливости монахов. Видимо, по дороге каждый отдавался чтению мантр и внутреннему созерцанию. Минувший в небытиё день ничем не отличался от предыдущих и только вот здесь, возле придорожного Чортэня, прозвучала первая проповедь.
Шурочка навострила уши. Обращение монаха к братии – было действительно занятное, и множество мыслей мигом пронеслись в сознании девушки, но она постаралась отогнать всё досужие мысли.
– Я покажу вам сегодня часть подземного государства, – продолжил лама. – Все ищут вход на самой горе Кайлас, но он здесь, в Чортэне. Лишь немногие знают это, и только поэтому Зазеркальный мир ещё хранит мудрость, которая сможет возродить жизнь на нашей планете без лжи, убийств, стяжательства и трусости. Но центр Зазеркалья находится в Аркаиме, ибо оттуда начинается сегодняшний мир, уже не первый на этой планете. Именно Бог дарует нам знаки, чтобы каждый смог понять: для чего он пришёл в этот мир и что ему делать здесь, чтобы заслужить Божественную смерть. Возможность и умение умереть – это одно из самых важнейших завоеваний человечества, без которого никто и ничто не смогло бы существовать, потому что жертва равна Богу во всём…
С этими словами старец кинул на землю неприметный, на первый взгляд, бамбуковый жезл и базальт перевала перед Чортэнем раскололся, будто открылась диковинная дверь, обнажив вытесанную из синего гранита глыбу, покрытую какими-то письменами. Старец подошёл к ней, ухватился за вбитое в отёсанную скальную дверь кольцо, потянул, громко читая заклинания, и глыба легко поддалась.
– Каждый человек должен открыть дверь… – мгновенно вспомнилось Шурочке.
За второй необычайной дверью виднелись ступени, уходящие вниз, в темноту наклонной шахты. На стенах коридора беспорядочно примостились люминесцентные шары, очень похожие на обыкновенный лесной гриб-дождевик. Может быть, в пещерных пространствах Тибета водятся скальные грибы, излучающие свет, но Шура нигде больше такого не видывала. Во всяком случае, они своим слабым, но всё-таки освещением, помогали монахам не спотыкаться на ступеньках. Лестница в скале вывела их на площадку пещерного грота, облепленного такими же светящимися грибами. Никакого пути дальше не было.
Семь путешественников, спустившихся под землю, стояли посреди площадки, беспомощно оглядываясь вокруг, сбившись в небольшое человечье стадо, очень похожее на овечье. Спутники ламы пока подавлено молчали, но уже не скрывали своих вопросительных взглядов. Для Шурочки эти взгляды выглядели как перекрёстный огонь вражеских пулемётов. Девочка невольно поёжилась, но выставленная перед тобою рогатка для того и выставлена тем, кто их выставляет, чтобы найти нужное решение, или хотя бы спасительный выход.
– Стоп! – приказала себе Саша, и губы монаха произнесли это же незнакомое ему слово.
– Стоп! – упрямо повторила девочка, стараясь направить мысль двойника в нужное русло. – На противоположной стене грота нет никаких грибов-светляков! Может, там продолжение коридора?
Двойник Шуры двинулся вперёд, держа перед собой заветный магический жезл из бамбука. Подошедши к базальтовому монолиту, лама немного замешкался, но ткнул всё-таки в скалу. Стена послушалась касания волшебной палочки и сразу повернулась на вертикальных петлях, открывая проход на висящую в воздухе над пропастью эллипсоидную платформу. Огромная подземная пещера освещалась уже не люминесцентными скальными наростами, а висевшим посредине пропасти огромным ярко-голубым шаром.
Лама безбоязненно ступил на твёрдую, как будто выточенную из тех же скальных пород, платформу. Так же безбоязненно взошли на эллипс шестеро спутников монаха. Сверху и с боков платформы стала выкристаллизовываться светлая, прозрачная, но всё же заметная глазу плёнка. Семеро паломников оказались внутри прозрачного шара, испускающего такое же ярко-голубое сияние, как и подземное солнце.
Платформа в голубом пузыре начала медленно опускаться навстречу пещерному светилу, парящему в подземном пространстве. Чем ниже она опускалась, тем ярче разгорался и разрастался на глазах подземный светильник, словно кусочек настоящего солнца поселился здесь, вопреки всем законам природы.
Шура подумала, что семеро монахов очень смахивают сейчас на водомерку-ныряльщика. Этот паучок ныряет на глубину водоёма, выдувает вокруг себя пузырёк и медленно поднимается к поверхности, любуясь из пузырька на открывшиеся перед ним глубины таинственной лужи, которую ему вздумалось исследовать. Различие было только в том, что семеро паломников в чужом мире не поднимались, а опускались навстречу разрастающемуся голубому солнышку.
– Что же дальше? – подумала Шура. – И почему её двойник упомянул про Аркаим – древнюю столицу Царства Десяти Городов в Западной Сибири?
Судя по тому, как заволновался и принялся оглядываться монах, Саша поняла, что он слышит её мысли и сейчас на какое-то время надо бы отказаться от лишних заумственных соображений. Ведь лама не виноват, что его временным двойником оказалась девушка.
Ей тоже было как-то необычно чувствовать себя в мужской оболочке. Монах – он, конечно, ведёт совсем иную жизнь, чем остальные мужчины, но всё же не перестаёт оставаться мужчиной. Даже запах тела у него был совершенно другой и никаких женских тонкостей с неадекватными привычками не наблюдалось.
Шурочке взбрела в голову дурная мысль, что неплохо было бы понаблюдать, как мужчины-монахи ведут себя с женщинами в более интимной обстановке, но она быстренько отогнала от себя глупые размышления – зачем познавать недосягаемое и ненужное? И причём тут монахи? Ведь физиологическая история сообщает о множестве омужествлённых женщин и наоборот, когда мужчины ведут себя, как истинные женщины. Сейчас их называют трансвеститами, но они не живут в монастырях. Наоборот, устраивают публичные демон-страции и создают свои фонды при поддержке правительства. Интересно, почему члены правительства оказывают такое довольно странное внимание к извращенцам? Или в правящих кругах появились субъекты подобного толка?
Собственно, ни к чему интересоваться бесполезным существованием подобных архантропов, потому как такое поведение – это явное нервное или психическое расстройство организма, то есть болезнь. Таких людей можно только пожалеть, а не сотворять из этого общенародные движения и фонды в защиту малочисленного населения планеты с иными взглядами на уровне гениталий. Кого и от кого защищать, если у определённых людей мозги выше гениталий никогда не поднимаются? Они никогда не знали и не узнают силы творчества, значит, на земле это пустые прожигатели жизни.