Последыш
Шрифт:
– Фантастика! – только и смогла произнести Шура.
– Никакая не фантастика, – не согласился Тришка. – Сама же постоянно говоришь, что ничего случайного в этом мире не случается. Так?
Девушка, молча, кивнула.
– Когда-то ты мне помогла, – продолжил её собеседник. – Я это оценил и тоже хочу тебе помочь, но нельзя так вот с бухты-барахты!
– А как можно? – улыбнулась Саша. – С бахты-барухты?
– Хотя бы так, – согласился Тришка. – Я тут кое-что возьму с собой, куплю завтра два билета до Челябинска или Магнитогорска и буду ждать тебя… где?..
Шура на несколько секунд задумалась. Такой удачи от встречи со случайным знакомым она никак не ожидала. Но ведь Тришка вполне нормальный парень и, вроде бы, даже не перестаёт читать книги. Одно это говорит, что он никакой не деградант-россиянин и сплошную компьютеризацию сам недолюбливает. Значит, они одного поля ягоды, а такими знакомыми не бросаются. Саша весело тряхнула головой и согласилась.
– Ой! – Тришка изобразил испуг и, отойдя на шаг, громко зашептал: – У вас, девушка, испачкалось интересное место!
Саша инстинктивно посмотрела на подол юбки и подняла глаза на собеседника:
– Где?
В следующее мгновенье парень громоподобно захохотал на всю станцию метрополитена и этот заразительный смех передался Шурочке.
– Знаешь, – сквозь смех пытался объяснить Тришка. – Какой девушке ни скажи про интересное место, обязательно посмотрит на подол юбочки, либо начнёт отряхивать задницу. Можно подумать, что у всех женщин интересные места кроются только под юбкой!
– Дурак!!
– Да, дурак! Ещё какой! Прости за боцманскую шутку, – парень кончил смеяться и вытер платком выступившие на глазах слёзы.
– Звякни мне завтра по скайпу, – Шура протянула Тришке написанный на бумажке номер. – Я приеду прямо сюда. А встретиться можно будет у вон того старинного памятника.
Тришка посмотрел, куда показывала Шура, и усмехнулся:
– Надо же! Без Ленина ничего в этой стране не делается! Вот уж действительно, вождь всех времён и народов, сокровище нации, то есть русская балалайка!
– Ты это о ком? – удивилась Шура. – О памятнике?
– Ещё бы! – хмыкнул парень. – Давно уже о нём все забыли, а памятники вождю так и стоят по всей стране! Особенно по вокзалам.
– Ну и пусть стоят, – пожала плечами девушка. – Меня он ничем не удивит, не обрадует, да и горя я от него никогда не узнаю. Он же памятник!
– Вот это верно! – согласился Тришка. – Тогда до завтра.
Они разошлись каждый на свою ветку метро, переваривая по пути случайную встречу и соображая, действительно ли ничего случайного в этом мире не случается?
Глава 6
Россия врывалась в окно под перестук вагонных колёс заброшенными пахотными просторами вперемежку с перелесками, которые без зазрения совести можно назвать лесным винегретом. Казалось, даже запахи разнотравья проникают в окно при помощи ветра, иногда швыряющего в поезд эти запахи, как снежки, но только летние. Грустно было разглядывать ранее могучую сельскохозяйственную страну, брошенную гибнуть и зарастать репейником по воле московской кремляди, захватившей трон сто лет назад, да так и не сделавшей для страны ничего из того, что было обещано Ульяновом-Бланком. Видать, не «любая кухарка сможет управлять государством», как любил выражаться этот одиозный субъект. Для огромной страны нужен настоящий хозяин, а не жидовские торгаши, сменившие на троне один другого, да так и не познавшие русский язык, в котором, как в яйце, хранится Истина русского народа.
Шура сидела у вагонного окна на подушке, взгромоздившись на неё с ногами и закутавшись в одеяло так, что сверху одеяльной пирамиды красовалась только голова вагонного сфинкса, жадно высматривающего сквозь беспокойное окно все негаснущие тайны земли русской.
Шурочка числилась городским ребёнком и бывала на периферии только от случая к случаю, да и то мимоездом. Бабушка хотя и не отрицала великую силу природы, но общаться с ней не любила, считала, что брожение в лесах и даже городских лесопарках – сплошная бредятина. И так поступают только те, кому делать нечего.
Саша не возражала, что у каждого человека должны быть какие-то жизненно важные дела, ради которых и дана жизнь. Но упрямо замыкаться в пусть даже очень важных делах-делишках-ладушках она вовсе не собиралась и отдавалась общению с природой всякий раз, как только ей это удавалось. Только погибающая на глазах страна не дарила весёлых дум, наоборот, в голову ползли совсем нехорошие мысли о разворованной Родине:
В какой-то дрёме очень страннойостекленела наша Русь.Зелёный морок по урманамзастыл…как будто дремлет грусть.В деревне пусто.Нет майдана.И нет на пастбище коров.С остекленением туманане видно люда на Покров.Да и в домах немые окна —пустынно.Будто бы погост,под сизым дождиком промокнув,открыл в немую небыль мост.России горькая кручина —в мосту прогнившая доска,но мать-старушка неповиннав том, что свирепствует тоска.Всем наша Русь дарила щедроблагословенье и уют.С песком златым чумные ветрынам отходную пропоют.Хрустальным стало ударенье.Эй, потерявший стремена,в гробу стеклянном ждёт спасеньяостекленевшая страна…Шура взяла рекламный буклет, лежащий на вагонном столике, на обороте которого она только что выразила захлестнувшую душу грусть и прочла, стараясь абстрагироваться и оценить написанное под ракурсом человека, впервые увидевшего стихи. Девушка иногда изливала в стихотворной форме нахлынувшие в голову мысли. Некоторые даже звучали довольно красиво, но это новое Шуре явно не понравилось: какая-то безысходность сквозила из каждой строки. Эх, жаль нет рядом Иннокентия Васильевича, уж он смог бы разобрать новые вирши и разложить по полочкам все допущенные ошибки.
Сейчас Шура официально уже считала себя вдовой и серьёзной женщиной за одну ночь прожившей и испытавшей много из того, на что остальные люди тратят годы и годы безупречного существования. Это почувствовала даже бабушка и утихомирила свой начальственно-воспитующий тон в адрес внучки. Во всяком случае, она никаких возражений против поездки в Аркаим не высказывала, и поезд увозил Шурочку вместе с Тришкой в Тмутаракань за тридевять земель в триодиннадцатое царство.
Парень, как и обещал накануне, взял пару билетов, но в вагон СВ. Такие вагоны со множеством удобств были модны во все века существования железных дорог, даже в военные времена.
Но железка была изобретена русскими механиками братьями Черепановыми всерьёз и надолго, поэтому никакие самолёты и вертолёты не взяли ожидаемый верх над передвижением по земле русской. Россия оставалась и будет богата своими просторами, а это можно почувствовать, только передвигаясь по земле, пусть не пешком, но с размеренным воодушевлением серьёзного человека.
Кстати, недаром же испокон веков по Руси ходили гусляры, скоморохи, странники, монахи, коробейники и прочие пилигримы, разнося по миру всякие вести: на людей посмотреть и себя показать. Вероятно, эта черта русского характера никогда не вымрет и не выветрится на российских дорогах.