Послушай-ка, слон...

Керн Людвик Ежи

— Его товарищи выросли на десять. Один даже на двенадцать.

— Что ты говоришь? Кто?

— Горычко.

— Надо бы узнать, где они покупают витамины. Спроси у его матери.

— Может, отвести Пиню к другому врачу?

— Да, но ведь у доктора Дудуся отличная репутация. Это большой специалист.

— Я считаю, что не мешало бы посоветоваться ещё с кем-нибудь, — возразила Пинина мама. — Мне лично не доставляет ни малейшего удовольствия быть матерью ребёнка, который ниже всех в классе.

— Как ты думаешь, к кому из врачей

обратиться? — спросил папа.

— Возьми телефонную книгу, там перечислены все врачи, которые живут в нашем городе.

— ЕЖЗИКЛ... — бурчал отец Пини, перелистывая страницы телефонной книги. Ага, вот... Медицинская помощь. Раз, два, три, четыре... Ого, их всего тринадцать...

— Несчастливое число, — пробормотала Пинина мама. — Что делать... Читай по порядку.

— Доктор Бонжур...

— Очень хороший врач. Дальше.

— Доктор Гебион...

— Слыхала о нём. У него прекрасная репутация, но он хирург. Не будем же мы удлинять Пиню с помощью хирургического вмешательства. Дальше.

— Доктор Дудусь...

— Это тот, у которого лечится Пиня. Дальше.

— Доктор Ель-Сосновский...

— О нём мы ничего не знаем. Он только что приехал в наш город.

— Доктор Звонковский...

— Слишком молод. Дальше.

— Доктор Зубилин...

— Это зубной врач. С зубами у Пини пока всё благополучно. Дальше.

— Доктор Коперкевич...

— Сердечник, не годится. Сердце у Пини здоровое. Дальше.

— Доктор Никарагуанский...

— Странная фамилия. Но о нём все хорошо отзываются. Попробовать, что ли? Дальше.

— Доктор Полька...

— Лучше не надо. Какая-то прыгающая фамилия. Дальше.

— Доктор Рондо...

— Доктор Рондо лечит душевнобольных. Отпадает. Кто дальше?

— Доктор Таксуковский...

— Если не поможет Бонжур, пойдём к Никарагуанскому, если не поможет Никарагуанский, обратимся к Таксуковскому. Кто там ещё?

— Доктор Ульш...

— Тоже неплохой специалист. Нужно запомнить. Дальше.

— Доктор Щур-Прищурский...

— Это что за специалист?

— Глазной врач.

— Зачем же ты читаешь? Дальше.

— Дальше никого нет. Всё.

— Выбор невелик, — вздохнула Пинина мама. — Впрочем, если ни один из них не поможет, обратимся в Варшаву.

— Пока об этом думать не стоит. Сначала надо идти к Бонжуру. Посмотрим, что он скажет.

— Завтра же и пойдём.

— Чувствую я, опять придётся уговаривать Пиню, — заметил отец. — Помнишь, что было с доктором Дудусем? За визит к доктору Дудусю он потребовал собаку или кошку. Теперь будет то же самое.

— Ни за что не соглашусь, — ответила мама. — Я и так верчусь весь день как белка в колесе. Можешь себе представить, что будет, если у нас появится собака или кошка?

— К счастью, у нас есть слон!

— А что? Верно! — отозвалась мать. — Слон будет нашим союзником.

— Слон нам поможет, — поддакнул отец.

— Слон заменит собаку.

— Слон заменит кошку.

— Слон

чистый.

— Слон не будет носиться по квартире.

— Слон не лает.

— Слон не мяукает.

— Слон не лазает по диванам.

— Слон не грызёт сапог.

— Слон не царапает мебели.

— У слона нет блох.

— И самое главное, — воскликнул отец, — слон не растёт! Слон всегда будет таким, какой он есть.

III

Доминик стал вести правильный образ жизни. Просыпался он вместе с Пиней, когда Пиню будила по утрам мама. Она приходила к нему в комнату около семи. Пиня шёл умываться в ванную, потом садился за завтрак, потом глотал свои витамины, потом одевался, брал под мышку портфель с книгами и направлялся к двери. По дороге он останавливался возле Доминика, похлопывал его по боку, как похлопывают по плечу доброго товарища, и говорил:

— Послушай-ка, слон, веди себя прилично! Вернусь из школы — расскажу тебе интересную историю.

Хлопнув дверью, Пиня убегал, потому что было уже очень поздно.

Доминик оставался один. Впрочем, он ни капельки не скучал. Пока Пини не было дома, в комнате происходили разные любопытные вещи. Приходила Пинина мама, открывала настежь окно, чтобы проветрить комнату, подметала пол, складывала Пинину постель и прятала её в диван, а потом стирала пыль. Она стирала её со стола, с развешанных по стенам картин, с полок, с книжек, ну и заодно с Доминика.

Это было очень приятно. Пока Доминик жил на чердаке, никто о нём не беспокоился. А тут каждый день мама прикасалась к нему жёлтой фланелевой тряпкой, очень симпатичной и очень мягонькой.

Кончив уборку, Пинина мама уходила, окно оставалось открытым. Закрывала она его только тогда, когда был сильный ветер или собиралась гроза. Квартира находилась на втором этаже. Сквозь окно до фарфоровых ушей Доминика долетали полные таинственного значения звуки: рёв моторов, звонки трамваев, сигналы автомобилей, цокот конских копыт по мостовой, шаги пешеходов, шум деревьев и щебетанье птиц из соседнего парка, лай собак, мяуканье кошек, трубы военного оркестра, который время от времени проходил по улице, наигрывая весёлые мелодии.

К этим звукам присоединялось ещё радио соседей, ну и, конечно, человеческие голоса. А голосов было великое множество.

Мороженщик, например, кричал:

— Мороженое! Мороженое! Кому мороженого?

Какая-то девочка целыми днями пищала:

— Мааааама! Мааааама! А Вацек опять дразнится...

Продавец яблок, чья тележка стояла всегда на углу, рокотал басом:

— Ранет, антоновка, райские яблочки... Налетай!

Что ни час, с башен слышался бой курантов. Башен было три, и у каждой свой голос. В три часа, например, один из них говорил: