Послы Млечного Пути
Шрифт:
— Удачи тебе, дорогой. Ты достойный ученик покойного Асаджана — он тоже до бесконечности мог говорить о Язъяване.
— Спасибо за теплые слова, йигигали-ака. Не знаю только, дадут ли мне докопаться до этих тайн… Вот и приходится ловчить. Завтра везу его на прогулку. Вернусь, буду думать, как спасать дело учителя.
— Куда вы хотите поехать?
— На Сырдарыо.
— Прихватите меня с собой. Я заядлый рыбак. Добуду рыбу на
Давран молча кивнул. Йигитали-ака поднялся, протянул руку для рукопожатия. После его ухода археолог долго не мог уснуть. Взгляд его был устремлен в черную бездну, усыпанную звездами. Оставаясь один на один с этим небом, Давран всегда впадал в какое-то оцепенение. Вот и теперь, неподвижно глядя на яркую звезду, сиявшую хрустальным блеском, Давран дал свободу своим мыслям. Вдруг в ушах зазвенело. Раздался резкий, раздражающий свист. Он сменился звуком, напоминавшим
Собираясь в дорогу, путешественник мечтает об открытиях, о прекрасных молодых планетах. Если его надежды не сбываются, то и путь домой ему не в радость. А если к тому же с твоим полетом связаны надежды миллионов — тогда неудача миссии причиняет подлинные страдания.
Когда Ниг взял обратный курс на свою родную планету Унет, он чувствовал себя именно таким горе-путешественником. Внезапная, необъяснимая смерть Кива спутала все их планы. Пришлось свернуть программу исследований и ограничиться лишь осмотром маленького участка планеты. Положив тело Кива в вакуумную камеру, Ниг уже не отважился отходить далеко от корабля. Взяв образцы минералов, пробы грунта на разных глубинах, он выбрал из множества изваяний два и поместил их в контейнер с прочими находками. Даже это было нарушением инструкции, обязывающей прекратить экспедицию в случае смерти одного из членов экипажа. Но нельзя же было вернуться с пустыми руками.
Пока звездолет набирал ускорение, Ниг следил за работой систем жизнеобеспечения. Когда датчики возвестили о том, что достигнута необходимая скорость, проверил работу автоматов-навигаторов и вошел в камеру сна.
Пробудился Ниг от какого-то толчка. Когда он освободился от ремней и поднялся с ложа, то едва мог двигать руками и ногами — они словно налились свинцом, все тело ломило. Ниг прислонился к стене, обхватив ладонями голову. Вдруг быстро открылась дверь и показалось чье-то лицо. Ниг не успел рассмотреть его, потому что дверь бесшумно закрылась с такой же быстротой. Ниг бросился в ярко освещенный коридор. Никого. Он направился к вакуумной камере. Заглянул внутрь через перископ: труп был на месте. В тот же миг за спиной послышались крадущиеся шаги. Кто-то проскользнул в кабину управления. Противный зуд пробежал по телу, кожа покрылась фиолетовыми пятнами. «Волнуюсь», — мелькнуло в сознании Нига. Ои сиял с предохранителя аннигилятор и направился в кабину. Но здесь тоже никого не было. Космонавт обессиленно повалился на сиденье пилота. С минуту прислушивался к гудению приборов. И снова окаменел от страха — кто-то сзади положил руку ему на плечо, прошелестело чужое дыхание. Ниг резко обернулся, выставив вперед аннигилятор. И снова никого не увидел. Он сходил еще раз к вакуумной камере, осмотрел все закоулки корабля и вернулся в кабину. Потом подключился к аппарату психотерапии. Когда нервы несколько успокоились, он вновь вошел в камеру сна. Ему привиделся Фид. Серьезный взгляд, редкая растительность на лбу, толстые фиолетовые губы скорбно выпячены. И голос — грубый и скрипучий.
— Мы проиграли, Ниг. И приговор должны вынести сами.
— Приговор? Зачем?
— Новые порядки требуют от нас безошибочной работы.
— Такие порядки могут установить только невежды.
— Судьба ученых всегда находилась в руках невежд.
— Я не понимаю, чего вы добиваетесь.
— Мы должны вынести приговор.
— Какой приговор?
— Как ты смотришь на самоаннигиляцию?
— Такая дикая мысль никогда не приходила мне в голову. Это безумие, Фид!
— Подумай… Это — самый верный путь…
Ниг вскочил. Протер глаза. Опять галлюцинации? Надо сосредоточиться и выгнать из головы все нелепые мысли. Но успокоение не приходило. Он машинально принялся барабанить по стене — привычка, оставшаяся от времени обучения в центре космоплавания. Но движения были необычно затруднены, тяжесть не покидала его. Ниг перевел взгляд с приборов ка стену и чуть не вскрикнул — на руках у него было не по три, а по пять пальцев. Столько же, сколько у каменных изваяний на Эрл! Шатаясь, поднялся и вышел из
Ниг надолго включил агрегат психотерапии, а затем сразу же направился в камеру сна, закрепил себя на ложе ремнями и мгновенно уснул. Механический сторож разбудил его перед самой посадкой на Унет.
Услышав о том, что Ниг вернулся, Фнд не смог усидеть дома. Но и пойти к старому другу долго не решался. В неудаче экспедиции он винил только себя: ведь это он двадцать два года назад заявил, что на одной из планет, обращающихся вокруг отдаленной звезды Тэт, должны быть условия для жизни, и она сможет принять переселенцев с Унета.
К тому времени его родная планета сделалась гигантским кладбищем жизни. Стремительно вымирали последние виды растений и животных, естественная среда обитания сделалась небезопасной и для жителей, породивших эту всепожирающую цивилизацию. И за такой исход развития были ответственны администраторы и менеджеры. Ведь ученые заранее предсказали наступление такого момента, когда ситуация выйдет из-под контроля, и били тревогу. 'Однако население Унета, ослепленное успехами техники, не обратило внимания на предостережения скептиков. Расцвет цивилизации продолжался. «Уму непостижимо» — это определение стало обиходным для всех и каждого. Скорость — уму непостижимая. Мощность — уму непостижимая. Погоня за самым-самым привела к загрязнению окружающей среды в уму непостижимой степени. Однако это явление признали только тогда, когда оно сделалось очевидным. И все-таки унетяне не нашли в себе сил самоограничения, а когда на планете не осталось свободной земли и поверхность ее полностью перешла в услужение менеджеров, наступил кризис. То, что сначала объявлялось победой разума над законами природы, обернулось поражением. Экономика, нацеленная на расширенное воспроизводство, начала рушиться. Благосостояние населения Унета пошатнулось. Вот тогда-то и бросились в космос за спасением. Долгие годы поисков ничего не принесли — ученым не удавалось обнаружить планету, пригодную для заселения. И тут явился Фид со своими расчетами. Планету, открытую им, назвали Эрл, что значит «Надежда». Надежда на продолжение жизни. Ибо впереди унетян ждала пустота. Голая земля. Без единого живого существа, без единого зеленого кустика. И только осевшие, полуразвалившиеся здания, громоздящиеся повсюду, останутся свидетельством жизни, что когда-то была на Унете… Таким видели завтрашний день планеты ее обитатели. С тем большим воодушевлением принялись за подготовку экспедиции на Эрл.
Если бы кто-нибудь из ученых сотню лет назад объявил, что на одной из далеких планет может существовать жизнь, он наверняка не был бы вознесен на такие высоты славы, как Фид. Его открытие заняло бы место среди обычных ежедневных новостей. Но теперь, когда жизнь Унета висела на волоске, в сердце каждого зажегся огонь надежды. Именно поэтому Фиду повсюду воздавались почести.
Для полетов автоматов, для контрольных проверок не было времени. Поэтому перед выдающимися исследователями Нигом и Кивом была поставлена задача: долететь до Эрл, опуститься на ее поверхность, изучить возможную среду обитания на месте, при встрече с разумными существами установить контакт. Чтобы обезопасить экспедицию от поражения неведомыми микроорганизмами, была разработана аппаратура, обеспечивавшая кораблю и его экипажу большую зону защитного излучения. И вот теперь корабль вернулся. Надежда рухнула.
Ниг живой, но с симптомами психического расстройства, рассказывает о преследовавших его галлюцинациях. Кив погиб неизвестно отчего, несмотря на все меры предосторожности. Главный итог экспедиции — условия на Эрл опасны для жизни. Этого достаточно, чтобы перечеркнуть судьбу Фи да.
Сердце его сжалось. Душе захотелось безлюдья, широкого простора. Просторы… Где они есть? Теперь это просто метафора. Мы привыкли к узким ущельям между зданиями, только вот душа не может привыкнуть, атавистическая тяга к воле все живет в ней.
Сейчас все спят, подключившись к своим любимым программам проектора сновидений. Только Фид не может уснуть. Вот уже несколько дней он мучается от невозможности забыться — импульсы проектора искажаются, и вместо приятных сновидений он видит кошмары. И никому не поведаешь о своем горе. Есть ли кто-нибудь, кто разделил бы с ним его печаль?!
На цыпочках, чтобы не разбудить соседей по палате, Фид вышел в коридор, проехал в капсуле подъемника до первого этажа и попал в сквер. Было душно. Он и сам не знал, куда идет. Но что-то вело его все дальше и дальше, и он шагал по каменным плитам, устилавшим улицы спящего округа Вау 35/12.