Послы
Шрифт:
— Больше, чем он, вы хотите сказать? — Собеседник обвел его быстрым взглядом; на мгновение глаза их встретились. — Больше, чем он? — повторил Стрезер.
Билхем долго медлил с ответом:
— Вы никому не скажете?
— Кому я могу сказать? — подумав, спросил Стрезер.
— Кажется, вы постоянно обо всем докладываете…
— Его семье? — договорил Стрезер. — Хорошо. Об этом я докладывать не стану.
— Так вот, — отводя взгляд, решился наконец молодой человек, — сейчас она увлечена больше,
— О, — как-то нелепо вырвалось у Стрезера.
— Неужто вы сами не заметили? — немедленно отозвался его собеседник. — Ведь только поэтому вы и прибрали его к рукам.
— Увы, не прибрал!
— Как сказать! — воскликнул Крошка Билхем и этим пока ограничился.
— Меня все это, во всяком случае, не касается. То есть, — пустился в пояснения Стрезер, — кроме одного: увезти его отсюда. — Однако тут же решил, что ему необходимо добавить: — Тем не менее факт остается фактом: она спасла его.
Крошка Билхем, видимо, этого ждал.
— А я-то думал, спасти его — как раз ваша задача.
Но и Стрезер не замедлил с ответом:
— Я имею в виду — все то, что сделала с ним она: манеры и правила, характер и образ жизни. Я говорю о нем как о личности, с которой общаешься, беседуешь, сосуществуешь, говорю как о так называемом общественном животном.
— И именно в этом качестве он вам нужен?
— Разумеется, и, стало быть, она спасла его для нас.
— И соответственно вам пришло на мысль, — разошелся молодой человек, — в свою очередь спасти ее? Спасти для всех.
— О, для «всех»!.. — Стрезер только рассмеялся. Однако эта реплика вернула его к тому, что ему и впрямь хотелось уточнить. — Они, как ни тяжело, приняли свое особое положение. Они не свободны, по крайней мере она, и они пошли на то, что им оставалось. Им осталась — дружба, прекрасный союз, и в этом их сила. Они понимают, что на правильном пути, и, сознавая это, поддерживают друг друга. И она, как вы только что намекнули, особенно остро это чувствует.
— Намекнул? — Крошка Билхем, видимо, очень удивился: — Особенно остро чувствует? То, что они на правильном пути?
— Да, чувствует, что она на правильном пути, и это дает ей силы. Ее дружба его возвышает, как и весь характер их отношений. А когда люди способны на возвышенные отношения — это прекрасно! Да, она бесподобна, бесподобна, как говорит мисс Бэррес. И он по-своему тоже, хотя, как мужчина, думается, нет-нет да восстает, не получая для себя некоторого удовлетворения. Просто она необычайно возвысила его с нравственной точки зрения, и это все объясняет, и это великолепно. Вот почему я называю это особым положением. Да оно и является таковым. — Запрокинув голову и устремив взгляд в потолок, Стрезер, казалось, весь ушел в созерцание там того, что сам изобразил.
Его собеседник внимал ему с глубоким интересом.
— Вы изложили это много лучше, чем я бы сумел.
— Ну, вас, если угодно, это меньше касается.
Крошка Билхем секунду помешкал.
— Вас, кажется, как вы только что изволили заметить, тоже не касается.
— Верно. Совершенно не касается, поскольку речь идет о мадам де Вионе. Но разве, как мы только что сказали, цель моего приезда не в том, чтобы его спасти?
— Да… увезти.
— Спасти, увезя отсюда; убедить, что ему лучше всего заняться делами, и поэтому нужно немедленно сделать все необходимое на пути к этой цели.
— Что ж, — сказал Крошка Билхем, — вы сумели убедить его. Он именно так и считает. О чем и сказал мне на днях.
— Не потому ли, — спросил Стрезер, — вы и заключили, что он увлечен меньше, чем она?
— Меньше, чем она? Да, тут одна из причин. Но, судя по всему, есть и другие. Не кажется ли вам, что мужчина, — пустился в рассуждения Крошка Билхем, — не может в подобных обстоятельствах отдаваться чувству в такой же мере, как женщина? Нужны иные обстоятельства, чтобы было наоборот. К тому же Чэду, — закончил он, — нельзя не думать о своем будущем.
— Вы говорите о деловой стороне?
— Нет, напротив, совсем о другой; о той, которую вы совершенно справедливо наименовали их особым положением. Месье де Вионе не собирается умирать.
— Стало быть, они не смогут пожениться.
Молодой человек помешкал.
— Да, смотря правде в глаза, они должны быть готовы к тому, что не смогут пожениться. Женщина — женщина особого типа — способна выдержать такое напряжение. А вот мужчина?..
Ответ Стрезера последовал мгновенно — словно он над ним уже думал:
— Только если следует очень высокому идеалу поведения. Но Чэд, мы полагаем, ему следует. И, стало быть, каким же образом, — он словно размышлял вслух, — каким же образом его отъезд в Америку ослабит это самое напряжение? Напротив, скорее лишь его усилит.
— С глаз долой — из сердца вон, — рассмеялся его собеседник и добавил еще решительнее: — Расстояние уменьшает муки. — И прежде чем Стрезер успел ответить: — Все дело в том, знаете ли, что Чэду надо жениться.
На какое-то мгновение Стрезер, казалось, ушел в себя.
— Если уж говорить о муках, мои вы, увы, не уменьшаете. — И тут же, поднявшись с дивана, обрушил на Билхема вопрос: — Жениться? На ком?
Крошка Билхем тоже поднялся, но много медленнее:
— Ну, на ком-нибудь, на какой-нибудь милой-премилой девушке.
Теперь, пока они стояли рядом, взгляд Стрезера вновь обратился к Жанне:
— Вы ееимеете в виду?
На лице художника вдруг появилось странное выражение: