"Посмотрим..."
Шрифт:
Мечущийся в поисках единственно верного решения шериф, до сих пор надеющийся на какое-то чудо, позвал Мэрла на еще одну беседу с пленником, пряча глаза и признаваясь, что, возможно, придется применить силу. Само собой, о том, что остальные не должны об этом даже догадываться, чтобы не растерять веру в доброту душки-Рика, можно было даже не говорить. Впрочем, сильно руки пачкать не пришлось: перепуганный до смерти Трой, уже сообразивший, что сотрудничать в его интересах, сообщал даже больше, чем от него требовалось. Правда, информация о количестве мужчин и оружия в городе радовала мало – тюремные на их фоне проигрывали, и очень. Оставалось надеяться только на свою смекалку и крепкие
А пока Мэрл хотел лишь спокойного сна. Ну, и того, что очень даже способствует особенно быстрому засыпанию и отличному отдыху. Правда, путь к последнему оказался перекрыт тем, что Мишонн усердно притворялась крепко спящей, не реагируя на довольно ласковые, но вполне настойчивые тычки под ребра. Раздраженно закатив глаза и высказав все, что он думает о бабах, у которых, если не голова болит, так критические дни наступают на целый месяц, Мэрл, заслышав звук запираемого замка в камеру Карен, лениво выглянул в темный блок, задерживая брата.
Тот выглядел унылым, вероятно, тоже оказавшись посланным своей плененной дамой сердца. А может быть, и сам решил наказать ее за молчание отлучением от своего, не такого крутого, как у Мэрла, конечно, но все же тела породы Диксонов. К сожалению, Карен оказалась на удивление стойкой, а ее пацан вполне правдоподобно твердил, что ничего не знает, успев закатить истерику и по поводу пленения своей неразумной мамашки, и из-за новости о том, что Дэрил на самом деле ему никакой не отец. Зато это все порадовало Зака, который довольно улыбался, заставляя опечаленных вестью о войне жителей тюрьмы подозрительно коситься на парня. А вот Мишонн, как удалось понять по нескольким оброненным ею фразам, о происхождении Ноя знала уже давно. Что несказанно бесило Мэрла, которому казалось, что его все это время выставляли дураком.
– Ну чего, покаялась Кучеряшка?
– поинтересовался он у Дэрила насмешливо.
– Ей не в чем каяться, - буркнул тот уже гораздо менее уверенным тоном, чем раньше.
– Да ну? И чего же она тогда молчит?
– Боится. Чего-то. Или кого-то, - кусал губы по своей детской привычке братишка, сжимая кулаки и явно страдая от того, что ничего не может сделать, чтобы решить хотя бы одну из множества проблем, навалившихся на них в этом новом году.
– Угу, правду сказать стремается, потому что по головке не погладят. И откуда у тебя вся эта твоя дебильная доверчивость вдруг взялась? Или, чего, она тебе в постели всю голову заморочила и мозгов лишила напрочь? Кстати, я думал, ты там свою зазнобу всю ночь утешать будешь.
– Она с Ноем, - передернул тот плечом, не собираясь отвечать на все остальное.
– И хватит трепаться, за своими делами следи лучше.
– Ты о чем?
– напрягся Мэрл, не представляя, откуда Дэрил успел узнать о внезапной холодности Мишонн – или она всем подряд растрепала о своем плохом настроении и обвинила во всем его, само собой, на пустом месте?!
– О том, что думать надо, перед тем как затыкать ее, такая терпеть не будет… братишка, - неожиданно передразнил его тот, хлопая по плечу и исчезая в темноте коридора.
Кажется, последние события совсем уж довели беднягу. До того, что он даже советы Мэрлу, между прочим, совсем тому ненужные, раздавать решился. И чего он такого сказал Мишонн? Ничего предосудительного, кажется. Так что пусть не морочит голову, ей вообще еще свою вину за молчание о Ное искупать и искупать.
Выругавшись сквозь зубы от внезапно накатившего понимания, что, кажется, спокойная жизнь закончилась по всем фронтам, Мэрл вернулся в камеру. Покосившись на Мишонн и отогнав желание улечься на верхней койке, он устроился рядом с хоть и вредной, но все же своей женщиной, прижимая
***
Утро было радостным хотя бы потому, что ночью на тюрьму никто не напал, о чем и заявил громко Мэрл скуксившейся над столом толпе, которая даже завтраком не особенно наслаждалась, задумавшись о своей тяжелой судьбе. Только сидящая рядом с Дэрилом Мишонн криво улыбнулась, делая вид, что это не она сегодня сбежала с рассветом, лишив своего мужчину самых разнообразных утренних радостей, надежда на которые не гаснет, даже когда у женщины зашкаливает вредность.
Плюхнувшись на стул и получив из рук Мэгги, которой пришлось взять на себя сегодня завтрак, кашу, не такую хорошую, какой она получалась у Карен или Алисии, Мэрл окинул придирчивым взглядом присутствующих, отмечая отсутствие некоторых. И куда эта прыткая старуха успела деться? Вместе с шерифом, между прочим. Неужели придумала какой-то план по изведению гнусного захватчика Губернатора на расстоянии? Не зря ведь ему всегда казалось, что в ней есть что-то от ведьмы – ну, как минимум, ехидство.
– Здесь почти все, - послышался голос Рика, который как раз заходил вместе с Алисией на кухню, обращаясь к ней.
– Теперь скажешь, к чему были все эти вопросы Трою?
– Теперь скажу, - кинула она задумчиво, присаживаясь за стол и улыбаясь, кажется, понимающему, о чем пойдет речь, Милтону.
– Дело в том, что мне сразу показалось странным требование покинуть тюрьму.
– И чем же оно странное?
– округлил глаза Глен, переглядываясь с остальными, которые точно так же пожимали плечами, заинтригованные таким нелепым началом.
– Тем, что оно единственное. Они не попросили ничего им оставить. Ничего. И дали достаточно времени, чтобы мы могли перевезти все. И тут возникает вполне логичный вопрос: неужели им не нужна сыворотка?
– Так вот зачем ты интересовалась всеми, имеющими медицинское или подобное образование в Вудбери сейчас, - наконец озарило, шерифа-тугодума – вот Мэрл бы точно сразу догадался.
– Но, возможно, парень и сам не в курсе…
– Образования мало, чтобы изучить лекарство и удачно его воссоздать, им понадобится оборудование. И да, знающие люди. А шанс на то, что они там имеются – минимален. Раньше не было, во всяком случае, Милтон бы знал. Да и среди тех, кто появился позже, тоже не было никого подходящего: Саша тогда знакомилась со всеми, она уверена в своих словах. Потому им, как минимум, нужны все мои записи, или весь имеющийся запас сыворотки, или мы с Милтоном – больше никто воссоздать лекарство не сможет. Но они по какой-то причине ничего из этого не упомянули. А гарантировать то, что мы останемся в тюрьме, или что они однозначно победят, не может даже такой… самоуверенный человек, как Филип.
– Ну, значит, они просто не знают, что у нас есть лекарство, - прозвучал в тишине робкий голос Бет.
– Вот и не просят ничего им оставлять.
– И это значит… - с сомнением протянул Рик.
– Верней, ты, Алисия, предполагаешь, что Карен передавала сыворотку не кому-то из Вудбери? Но кому тогда?
Мэрл уловил зажегшийся надеждой взгляд Дэрила и только хмыкнул: даже если Карен была связана не с вудберийцами, что очень вряд ли, то надеяться, что ее странные знакомые имеют исключительно добрые намерения, было глупо. Они вообще с этой чертовой сывороткой оказались теперь в очень неприглядном положении. Имея такую ценность, нужно молчать о ней или убедиться перед болтовней в своей способности защитить как лекарство, так и самих себя. Но теперь думать обо всем этом поздно – нужно что-то решать. Вот только что?