Посол

Макнилл Грэм

Описания Тугенхейма было явно недостаточно для того, чтобы судить о здешних фортификационных сооружениях, но по собственному горькому опыту Каспар знал, что нападающий заплатит страшную кровавую дань, штурмуя эти стены.

Вымощенная булыжником тропа взбиралась на Гору Героев, к. широкому мосту, пересекающему глубокий ров, и вела дальше, к воротам из толстых бревен, обрамленных темным железом; ворота защищали стрелки, наблюдающие за подъезжающими через бойницы.

Хотя Каспар уже сражался в Кислеве, раньше ему никогда не выпадало случая посетить столицу, но, едва увидев стены города, он сразу мог сказать, насколько хороши здешние укрепления.

Эти стены наверняка самые прочные из всех, на какие только падал его взгляд, или, по меньшей мере, по надежности они могут сравниться с Нулном или Альтдорфом. Однако, в отличие от вышеупомянутых городов, стены Кислева были гладкими, точно поставленная вертикально неподвижная вода пруда, как будто камень их превратился в стекло под воздействием немыслимого жара.

Возможно, самой распространенной темой скучнейших песен бардов и трубадуров Империи была Великая Война с Хаосом, мифическая эпопея, повествующая о прошлых временах, когда орды северных племен осадили этот могучий город, еще не поддержанный союзом эльфов, гномов и людей. Это была восторженная история о героизме и жертвенности, сильно, впрочем, приукрашенная за минувшие столетия. Чаще всего наиболее впечатлительные рассказчики добавляли, что бесчисленные силы Темных Богов заставили незыблемые каменные стены течь, словно расплавленный воск. Большинство ученых отметали этот рассказ как чистейший вымысел, но, глядя на стены города, Каспар готов был поверить в любые, самые замысловатые фантазии.

– Сэр? – раздался за его спиной голос, вырвавший Каспара из задумчивости.

Позади него стояла черная, забрызганная грязью карета, украшенная золотым крестом, гербом Нулна. Хмурый старик, чья морщинистая кожа напоминала грубую поверхность скалы, восседал на козлах, сжимая в своей единственной руке поводья четверки лошадей. Чуть дальше обнаружилось четыре крытые телеги – их содержимое и пассажиров защищали промасленные холстины. Возницы ежились от холода, и лошади нетерпеливо переминались в вязкой грязи дороги. В двух последних повозках с жалким видом сгрудились шестнадцать юношей, копьеносцев и слуг гигантов рыцарей в сверкающих доспехах, окруживших маленький караван. Рыцари ехали верхом на широкогрудых жеребцах Аверланда, облаченных в расшитые попоны; вряд ли какое-то из животных было ниже шестнадцати локтей. Грозная сила буквально окутывала рыцарей в доспехах, точно плащ: убедительная демонстрация мощи армий Империи. Тяжелые пики гордо глядели в небеса, пурпурные, золотые и лиловые вымпелы, укрепленные под их железными наконечниками, трепыхались на ветру.

Решетчатые забрала скрывали лица людей, но в царственной осанке рыцарей, всех до единого, никто бы не усомнился. На их плечи были наброшены шкуры пантер, а на шесте над головами рыцарей шумно хлопали штандарт Империи и личный стяг Каспара.

– Прости, Стефан, – сказал Каспар. – Я восхищался укреплениями.

– Да уж, скорей бы нам оказаться внутри, – проворчал Стефан Рейджер, самый старый и самый верный друг Каспара. – Я продрог как собака, да и твоим старым костям этот холод не на пользу. И зачем только ты настоял на верховой прогулке, когда есть такая отличная карета. Дурацкая трата времени, вот что я скажу.

Рыцарь, скакавший возле кареты, повернул голову – несмотря на опущенное забрало, его недовольство фамильярностью Стефана было очевидно. Большинство аристократов Империи приказали бы выпороть своего слугу, заговорившего подобным тоном, но Стефан много лет сражался бок о бок с Каспаром,

так что никому из них и в голову не приходило блюсти всякие смехотворные формальности.

– Полегче со «старыми», Стефан, ты попадешь в храм Морра раньше меня.

– Что ж, все возможно, только я-то сохранился куда лучше. Я как то тайлинское вино – с годами только крепчаю.

– Если ты имеешь в виду, что становишься все больше похож на винный уксус, старина, тогда я абсолютно с тобой согласен. Но ты прав, нам надо внутрь, скоро стемнеет.

Шпоры Каспара вонзились в бока лошади, руки потянули поводья в сторону городских ворот. Передний рыцарь тоже пришпорил коня, и они вместе с Каспаром пересекли широкий каменный мост, ведущий к воротам. Рыцарь поднял забрало, открыв точеное аристократическое лицо, изборожденное глубокими морщинами тревог и опыта. Каспар хлопнул рыцаря по пластине наплечника рукой в перчатке.

– Я знаю, о чем ты думаешь, Курт, – сказал он.

Курт Бремен, предводитель рыцарей, обвел взглядом воинов на крепостной стене, заметил нескольких явно умелых лучников и нахмурился.

– Все, на что я надеюсь, – ответил Бремен со своим резким альтдорфским акцентом, – это что никто из этих солдат наверху не спустит тетиву. То, как вы позволяете младшим по званию обращаться к вам, не моя забота. Моя первоочередная и единственная задача, посол фон Велтен, – проследить, чтобы вы благополучно заняли свой пост.

Каспар кивнул, игнорируя косвенное презрение Бремена к его текущей задаче, и тоже досмотрел вверх.

– Ты не слишком-то высокого мнения о солдатах Кислева, а, Курт? Я командовал многими из них в бою. Они дики, это правда, но они – люди чести, они храбры и отважны. Их крылатые уланы ничем не уступают любому рыцарскому ордену Империи…

Голова Бремена дернулась, губы скривились в ухмылке, прежде чем он понял, что попался на приманку. Он отвернулся, снова принявшись озирать стены, и неохотно кивнул.

– Возможно, – признал он. – Я слышал, что их уланы и конные лучники яростные, хотя и бесшабашные воины, но остальные – просто ленивые подонки, сплошные отбросы. Я скорее доверю защищать свой фланг вольным разбойникам.

– Тогда тебе надо многое узнать о кислевитах, – фыркнул Каспар и, подстегнув коня, ускакал вперед.

Ворота, подвешенные на хорошо смазанных петлях, широко распахнулись, и Каспар обнаружил за ними человека с самыми длинными и густыми усами из всех, что ему приходилось видеть. Поверх ржавой кольчуги он носил потертую меховую накидку, в которой напоминал стоящего на задних лапах медведя, и какие-то жеваные обмотки на тощих, будто куриных, ногах. Позади него стоял отряд солдат в доспехах, с арбалетами и копьями наперевес. Стражник оценивающе зыркнул на Каспара, а затем взгляд его скользнул по карете и повозкам за спиной посола.

– Нья даест ва? – рявкнул он, наконец; привратник был совершенно пьян.

– Нья кислеварин, – ответил Каспар, качая головой.

– Ты кто? – ухитрился проговорить мужик на искаженном почти до неузнаваемости рейкшпиле.

Бремен открыл было рот, но Каспар жестом остановил его и спешился, оказавшись рядом с привратником. Глаза мужчины, затуманенные и красные, с трудом фокусировались на Каспаре. Запах его зловонного, несвежего дыхания бил Каспару прямо в нос.

– Меня зовут Каспар фон Велтен, я новый посол при дворе Ледяной Королевы Кислева. Я требую, чтобы ты и твои люди освободили проход и впустили моих сопровождающих в город.