Поспеши, смерть!
Шрифт:
Миссис Брэдли кивнула и вздохнула. Ей будет жаль, поняла она, покинуть комфорт этого современного афинского дома и расстаться с оригинальными эпитетами его хозяйки ради опасностей и лишений путешествия.
– Приятно, что эти мальчики будут с нами, – заметила она.
– Я рада, что ты так думаешь, – ответила мать Айвора задумчиво и без иронии. – А этот Дмитрий! Я бы ему ни на дюйм не верила. Все греки – карманники и крайне похотливы. Но он неоценим из-за знания языка. Рудри и Гелерт умеют заставить себя понять здесь, в Афинах, где люди, в общем, вежливы и разумны, но я никогда не забуду тот день
На случай чего – миссис Брэдли так и не узнала. Сэр Рудри, вырвавшись из испытаний троянского спора, который складывался отнюдь не в его пользу, заговорил с мальчиками, и в этот момент Кеннет подошел и сказал:
– Извините, вы с нами не пойдете купаться? Мы все сегодня идем. Вроде бы нам всем так положено.
– Да-да, – заметила миссис Брэдли, вспомнив мысленно инструкции сэра Рудри. – Мы все должны пойти к морю, чтобы очиститься.
– Только в воде нельзя баловаться. Это вроде как крещение, – сказал Айвор, подходя к Кеннету и нежно наклоняясь к его шее.
К облегчению Мэри Хопкинсон, все трое мальчиков приняли тот факт, что присутствие в паломничестве миссис Брэдли разумеется само собой.
– Она будет вместо меня, – сообщила Мэри своему сыну Айвору, который ответил:
– О’кей, детка.
Как только купальный, точнее самоочищающийся, отряд, усиленный Кэтлин, Миган и Гелертом, отбыл, между Александром Карри и хозяином дома вспыхнул очередной едкий спор.
– Очищение должно происходить в Элефсине, а не здесь, – сказал Александр.
– Что навело вас на столь смехотворную мысль? – спросил сэр Рудри.
Мэри Хопкинсон, безмятежно продолжая шить, спросила, как только смогла вставить слово:
– А какая разница? Куда бы вы хотели, чтобы подали чай? Я не думаю, что в портике будет слишком жарко.
Этот хорошо продуманный отвлекающий маневр не смог прервать поток аргументов, цитат, контрцитат, примеров и призывов к здравому смыслу, которыми обменивались джентльмены. У Александра Карри даже лицо покраснело. А его синие глаза блестели так свирепо, что Мэри увеличила частоту оборотов направленного на него вентилятора. Даже когда молодые люди и миссис Брэдли вернулись в дом, дискуссия все еще шла на полную мощь и с трудом стихла, когда спорщикам подали чай.
– Ну так можем искупаться еще раз в Элефсине, если там купание хорошее, – заметила Миган в манере своей матери.
Сэр Рудри фыркал, Александр Карри с необузданной страстью ел сэндвичи, мальчишки болтали ногами и жадно ели, Гелерт приглушенным голосом беседовал с Кэтлин, Миган и ее мать разговаривали с миссис Брэдли, краска портика пузырилась на солнце.
– Не за мальчиками надо будет присматривать и держать их в узде, – сказала только что миссис Брэдли своей хозяйке. – Я думаю, что перед выездом экспедиции надо будет обыскать Рудри и Александра на предмет ножей.
– Они привыкли писать друг другу едкие письма в научных журналах, – ответила Мэри Хопкинсон. – Но даже этой отдушины здесь, в Афинах, нет. Зачем Рудри пригласил Александра участвовать? Они достают друг друга с детства. Понять не могу, почему они все еще друзья.
– Ты считаешь, они друзья? – спросила миссис Брэдли. – Ты не думаешь, что сэр Рудри вызвал сюда Александра, чтобы как-то свести с ним счеты?
– Вполне возможно. Не знаю. Одно утешение – кажется, эта вендетта не перешла по наследству к Айвору и Кеннету Карри. Иногда мне кажется, что Айвор слишком легко заводит дружбу. Гелерт – более разборчив, но совсем не в том, что нужно.
3
Через день-другой, рано утром, сэр Рудри собрал всю компанию в тени дома и обратился к ней с речью. Партия была полностью сформирована и включала в себя, помимо семей Хопкинсон и Карри, миссис Брэдли, маленького Стюарта Паттерсона и пару молодых людей, которых миссис Брэдли идентифицировала как мистера Дика и мистера Армстронга. Рональд Дик был невысокий, умный, нервный и в очках. Армстронг – высокий, красивый, с прямым носом и золотыми волосами. Однако в лице его читались надменность и грубость. Дика он просто не заметил, а Гелерту небрежно кивнул, когда их знакомили. Зато у него был фотоаппарат. На левом фланге экспедиции стоял Диш, английский слуга, бывший моряк, и Дмитрий – грек-переводчик. Волосы его блестели, уголки рта были слегка приподняты в полуулыбке.
Миссис Брэдли с иронией и интересом рассматривала своих товарищей по экспедиции. Молодые люди, за исключением Рональда Дика, явным образом считали паломнический поход внеочередными каникулами. Кэтлин и Миган, прислонившись к колоннам портика, вполголоса вели разговор о том, как ухаживать за кожей лица в Греции. Кэтлин, как заметила миссис Брэдли, переменилась. Из унылой летаргической личности, чьим единственным достоинством была только красота, она вдруг стала живой, застенчивой, смешливой, оригинальной, общительной и даже нервной. Миссис Брэдли сперва заподозрила, что причиной этого живого, как ртуть, поведения стал Гелерт, но вскоре убедилась в своей ошибке.
Кажется, из троих молодых людей только Дик, маленький и бледный археолог, слушал руководителя экспедиции. Армстронг пристегивал лямку к футляру малого фотоаппарата, Гелерт сидел по-турецки на земле, подстелив чесучовый пиджак, и был поглощен какой-то книгой. Диш стоял смирно (он служил на флоте и привык к ненужным рассуждениям начальства). Дмитрий, все так же неуловимо улыбаясь (обычное, казалось, выражение его лица), сворачивал сигареты и аккуратно укладывал их в жестяную коробочку. Александра Карри нигде не было видно.
– Вчера, – заключил сэр Рудри, – мы готовились, постясь до вечера. За день до этого мы прошли очищение в море. Сейчас мы двинемся в Элефсин по Священному Пути, чтобы познать значение Мистерий… Мы только ждем фургона, – добавил он, неуместно впадая в практичность, и миссис Брэдли с изумлением увидела выходящую из-за поворота дороги четверку величественных быков. Молодые люди приветствовали их криками энтузиазма, мальчишки последовали их примеру, девушки отодвинулись назад. Диш вышел вперед и отдал честь, а сэр Рудри, стоявший спиной к дороге, приближения быков не видел.