Посредник
Шрифт:
– О’кей. Дай ему затрещину.
– Я скажу, что ты меня попросил. Так и знай.
– Говори что хочешь. А после позвони мне.
Фрэнк положил трубку и стал ждать. Он был один в доме на Эйприл-авеню. Марк умер. Он ходил взад-вперед по комнатам. Когда дело будет сделано, он поедет домой к Бленде и уладит их отношения. Минуло семь, и он начал беспокоиться. Ведь не часы же требуются, чтобы дать затрещину Бобу Спенсеру? Надо чем-нибудь заняться, чтобы скоротать время. Ему пришло в голову, что сейчас малый сочельник, а мать и одной звездочки не подвесила. У нее хватало работы в гостинице, поскольку
– Все пошло малость наперекосяк, Фрэнк.
– Наперекосяк?
– По-моему, лучше тебе приехать и глянуть самому.
– Ты где?
– Возле миллеровской мастерской.
– Я не хочу говорить с Бобом.
– Это будет сложновато, Фаррелли. Приедешь?
Фрэнк поехал к миллеровской мастерской. Его одолевало дурное предчувствие. Он припарковался за Артуровым фургоном и увидел на переднем сиденье двоих – Артура и Боба. Вышел из машины. Артур вылез из фургона. Боб, к счастью, остался на месте. Спит или без памяти? Фрэнк кивнул на ветровое стекло:
– Что с ним?
Артур попытался закурить, но руки так тряслись, что в конце концов он отказался от этой затеи. На подбородке у него была ссадина, под левым глазом – порез. Вид совершенно жалкий.
– Он мертв, Фрэнк.
– Мертв?
– Да, черт возьми! Боб Спенсер мертв!
– Мертв! Никто же, блин, не просил тебя его убивать!
Артур схватил Фрэнка, притянул к себе:
– Мы оба тут замешаны. Ты просил меня это сделать!
– Я не просил бить его до смерти!
– Думаешь, я хотел? Да?
– Я не знаю, как все было, Артур. Что произошло?
Артур наконец отпустил его, сел на подножку:
– Я договорился с Бобом встретиться здесь. Он, видно, решил, что речь о работе. Пришел, сел в машину, спросил, в чем дело.
– Что произошло, Артур?
– Я сказал, что, к сожалению, должен дать ему затрещину. Мол, Фрэнк Фаррелли попросил. И так и сделал. Отвесил ему затрещину. Несильно. Однако Боб не стерпел и вмазал мне. То есть не так, как я, а кулаком, понимаешь, пришлось мне защищаться, верно? И вдруг он вздохнул этак со всхлипом и помер.
– Ты уверен?
– В чем?
– Что он помер.
Артур Клинтстоун встал, оба подошли к пассажирской дверце. Глянули на Боба Спенсера. Тот сидел откинувшись назад, лицо посинело, язык до половины вывалился изо рта. Боб Спенсер был мертв. Дело сделано. Фрэнк не то чтобы опечалился. Кто станет скучать по Бобу? Вероятно, никто. Разве Кармак или, допустим, весь мир станут хуже оттого, что Боба Спенсера нет в живых? Вряд ли. Боб Спенсер получил по заслугам. Артур принялся сновать туда-сюда, пинать покрышки, причитая:
– Что нам теперь делать, Фрэнк? Что делать?!
– В любом случае не паниковать. И не голосить.
Артур Клинтстоун зажал рот ладонью, поглядел в сторону Эйприл-авеню, где не было видно ни огонька и ни души.
– Можно бросить его в реку, – прошептал он.
– Она замерзла. Вдобавок там Стив. По-твоему, так можно?
– Тогда придумай что-нибудь получше. Мне недосуг тут торчать. Меня мальчишки ждут! Черт бы тебя побрал, Фаррелли! Я знал, что от тебя одни неприятности.
Фрэнк обиделся:
– Раньше ты этак не говорил. Хотел оказать мне услугу. А теперь мы сидим тут с этим сволочным покойником. Это от тебя одни неприятности, Клинтстоун.
– Надо от него избавиться.
– Или потолковать с Шерифом.
– И что тогда? Если мы потолкуем с Шерифом?
– Ты можешь сказать, что так произошло ненароком. Несчастный случай.
– Я? Я могу сказать? А как насчет тебя?
– Я Боба Спенсера не трогал.
– Тогда я скажу, что ты его заказал. Все знают, какие у тебя были отношения с Бобом Спенсером.
Теперь уже Фрэнк присел на подножку. Шериф не дурак. Мигом сложит два и два. Фрэнк смекнул, что положение у него хреновое. Будет новый скандал. Опять, глядишь, сбегутся репортеры и любопытные. Их жизнь перевернется. А ни одна жизнь не терпит переворотов вверх тормашками. Фрэнк встал, хватил кулаком по боковому зеркалу, оно треснуло, стало похоже на паутину в рамке. Артур наконец закурил.
– Черт бы тебя побрал, Фаррелли. Черт бы тебя побрал!
Фрэнк посмотрел на свои окровавленные пальцы и почему-то вдруг успокоился. Он толком не знал, в чем тут дело и откуда взялось спокойствие. Словно куски головоломки легли на место. Он это сделал не ради себя. А ради Стива, и не только ради него, но и ради Бленды тоже. Оказал им услугу, живым и мертвым, которым служит. В сущности, весь Кармак может сказать ему спасибо. Он сделал это ради города.
– Что теперь будет? – шепотом причитал Артур. – Что будет?
– Слушай внимательно, – сказал Фрэнк.
Он нашел в мастерской еще одну пустую канистру, налил в нее бензина, поставил сзади в фургон. Они сели по обе стороны от Боба Спенсера. С погашенными фарами поехали к дому Мартина Миллера, который принадлежал теперь Фрэнку Фаррелли и от которого были одни только хлопоты. На повороте у реки Боб Спенсер вдруг повалился вперед, врезался лбом в приборную панель. Изо рта потекла кровь, клочок языка, точно красный слизень, упал Фрэнку на колени. Фрэнк смахнул его на пол. Артур чуть не заехал в канаву, но быстро выровнял машину. Усадить труп как следует не было возможности. Вдруг кто увидит и что тогда подумает? Что Боб Спенсер спит или в стельку пьян? Вероятно, последнее. Но никто их не видел, во всяком случае, так им казалось. Черная тишина после похорон Вероники продолжалась.
– Никогда нам от этого не избавиться, Фрэнк. Никогда.
– Есть идея получше?
– Только-только все стало налаживаться. Так на тебе! Эта хрень! Черт бы тебя побрал, Фаррелли!
– Ты уже говорил.
Они подъехали к усадьбе. В воздухе замельтешили снежинки, вот и хорошо, заметет следы. Артур припарковался у калитки.
– Там вроде свет, – сказал он.
– Где?
– В окне посередке.
Некоторое время они сидели, глядя на дом. Повсюду темно.
– Померещилось тебе, – сказал Фрэнк.