Посредник
Шрифт:
Зазвонил телефон. Коллинз снял трубку, послушал и прикрыл рукой микрофон.
— Это Крамер, — сообщил он. — Из Уинфилд-хауса. Приехал туда к вам и узнал, что вы здесь. Хочет явиться сюда. Не возражаете?
Куинн кивком выразил согласие. Коллинз сказал Крамеру, чтобы тот приезжал. Через двадцать минут Крамер прибыл на полицейской машине без опознавательных знаков.
— Мистер Куинн? Найджел Крамер. Мы, кажется, как-то уже встречались, правда мимолетно.
Крамер осторожно переступил через порог. Он был не в курсе, что Управление имеет здесь конспиративную квартиру,
Увидев лицо Крамера, Куинн вспомнил.
— Много лет назад, в Ирландии. Дело Дона Тайди. Тогда вы возглавляли отдел по борьбе с терроризмом.
— Верно. У вас хорошая память, мистер Куинн. Пожалуй, нам надо поговорить.
Куинн провел Крамера в гостиную, усадил, сам сел напротив и обвел рукою комнату, желая показать, что в ней полно подслушивающих устройств. Лу Коллинз парень неплохой, но не до такой степени, чтобы обойтись без этого. Английский полицейский серьезно кивнул. Он понимал, что, в сущности, находится на американской территории, хотя и в самом сердце английской столицы, но то, что он собирался сказать, ему все равно придется потом слово в слово повторить КОБРЕ.
— Я буду, как принято говорить у вас в Америке, высказываться начистоту, мистер Куинн. Столичной полиции поручено расследование этого преступления. Ваше правительство пошло на это. Особенно далеко мы пока не продвинулись, но времени прошло немного, а работаем мы не щадя сил.
Куинн кивнул. Ему и раньше неоднократно приходилось работать в комнатах, где были спрятаны микрофоны, разговаривать по телефонам, которые прослушивались. Чтобы поддерживать при этом нормальный разговор, всегда требовалось известное усилие. Он понимал, что Крамер говорит, имея это в виду, отсюда и некоторая педантичность.
— Мы просили предоставить нам первое слово и в переговорах, но по просьбе Вашингтона нам в этом отказали. Я был вынужден согласиться. Мне совершенно необязательно должно нравиться подобное решение. Мне также велели помогать вам всеми средствами, имеющимися у полиции и других правительственных организаций. Такую помощь вы получите. За это я вам ручаюсь.
— Весьма признателен вам, мистер Крамер, — проговорил Куинн. Он понимал, что его слова прозвучали ужасно напыщенно, но где-то ведь крутились кассеты с пленкой.
— Что конкретно вам требуется?
— Прежде всего знать обстановку. Последнюю сводку я читал в Вашингтоне… — Куинн бросил взгляд на часы, они показывали 8.00 вечера по лондонскому времени, — более семи часов назад. Дали похитители о себе знать?
— Насколько мы понимаем, нет, — ответил Крамер. — Звонки, конечно, были. Одни — очевидные розыгрыши, другие — не настолько очевидные, с десяток довольно правдоподобных. В последнем случае мы требовали доказать, что Саймон Кормак действительно у них.
— Каким образом? — полюбопытствовал Куинн.
— Просили ответить на вопрос. Он касался какого-либо факта, имевшего место за девять месяцев пребывания Саймона в Оксфорде, факта, который без него самого выяснить трудно. Во второй раз никто не позвонил.
— Сорок
— Верно, — сказал Крамер. — Они могут послать по почте письмо или ленту с записью, и они могли еще не дойти. Или позвонить. Если придет почтовое отправление, мы пришлем его сюда, но прежде наши специалисты займутся бумагой, конвертом, самим письмом — выяснят, нет ли отпечатков пальцев, слюны или других следов. Справедливо, я полагаю? Ведь лаборатории у вас тут нет.
— Совершенно справедливо, — согласился Куинн.
— Но если они свяжутся по телефону, то как, по-вашему, все должно быть устроено, мистер Куинн?
Куинн перечислил свои требования. Зачитать по десятичасовым теленовостям просьбу к тем, кто захватил Саймона Кормака, позвонить в американское посольство, и только туда, по одному из данных номеров. Посадить несколько человек на коммутаторы в подвале посольства для отфильтровки очевидного бреда и переключения звонков, представляющих интерес, сюда, к нему на квартиру.
Крамер посмотрел на Коллинза и Сеймура; последний кивком подтвердил согласие. Они смогут устроить фильтрационный многоканальный коммутатор в посольстве часа за полтора, к программе новостей поспеют. Куинн продолжал.
— Ваши спецы по телефонной связи смогут проследить любой звонок в посольстве, быть может, даже арестуют нескольких шутников, у которых не достанет ума звонить из будки и говорить не слишком долго. Но я не думаю, что истинные похитители такие идиоты.
— Это точно, — согласился Крамер. — Пока они действуют вполне разумно.
— Переключение разговоров должно производиться без разъединения и только на один из телефонов в этой квартире. Здесь их три, правда?
Коллинз кивнул. Один из телефонов был напрямую связан с его кабинетом в посольстве.
— Вот на этот и переключайте, — попросил Куинн. — Если мне удастся установить контакт с истинными похитителями, мне нужно будет сообщить им другой номер — номер специальной линии, идущей только ко мне.
— Спецлинию я устрою вам за полтора часа, — сказал Крамер. — Номер, который никогда еще не употреблялся. Мы, естественно, будем ее прослушивать, но этого никто не заметит. И наконец, я хочу, чтобы два моих старших инспектора жили здесь вместе с вами, мистер Куинн. Они опытны и неглупы. Один человек не может бодрствовать двадцать четыре часа в сутки.
— Извините, но так дело не пойдет.
— Они могут оказаться очень полезны, — продолжал настаивать Крамер. — Если похитители англичане, может возникнуть вопрос о каком-нибудь местном говоре, жаргонных словечках, признаках напряжения или отчаяния в голосе звонящего — о каких-то едва уловимых приметах, различить которые сумеет только англичанин. Мои люди не будут ничего говорить, только слушать.
— Они могут слушать на коммутаторе, — возразил Куинн. — К тому же вы будете все записывать на пленку. Прокрутите ее перед специалистами по языку, добавьте свои комментарии относительно того, какой паршивый из меня посредник, и приходите сюда с результатами. Но работать я буду один.