Постигая Вечность

До Светлана

– Выбери, что тебе понравится.

Я открыла – внутри было несколько платьев и туфли. Изящные, очень открытые, они казались совсем небольшими. Осторожно просунула ступню – она легко скользнула, удобно расположившись внутри.

– Как ты угадал мой размер?

– Я знал его, – просто ответил Ларс.

Из платьев выбрала трикотажное, слоновой кости, на тонких лямках. Натянула – оно прилипло, как вторая кожа. Повернулась к Ларсу, столкнувшись с его пронзительным взглядом.

– Ну как?

Он восхищенно развел руками:

– Никого не видел прекраснее тебя! – И про себя добавил: «Но без платья тебе лучше».

Опять! Я прочитала его мысль!

– О чем

ты сейчас подумал?

– Ты знаешь.

– Скажи, – настаивала я.

– Я подумал, что лучше всего тебе вот так, – повторил он вслух, приблизившись вплотную и медленно стягивая с меня платье.

– Ларс, я хочу рассказать тебе… – начала я непослушными губами.

– …Да-а… – продолжал он обнажать меня.

– …Людей разделили на две половинки…

– …Да-а… – Платье бесшумно скользнуло к моим ногам.

– …Так вот, мы с тобой две половинки одного яблока, – пролепетала я.

– Особенно вот так, – глухо произнес Ларс и властно накрыл собой, заполнив все пространство пустоты без остатка.

…Лишь чувство голода вернуло нас к реальности. Я подошла к зеркалу – стройная без диет, с осиной талией. Ларс встал рядом, мы посмотрели на впалые животы друг друга и рассмеялись. Быстро оделись и, взявшись за руки, дружно отправились ужинать.

Вечером, расцвеченный огнями, цветок казался сказочным. Мы зашли в лифт, стены были такими прозрачными, будто их и не было вовсе, а поднимаемся мы в медленной левитации. Такими же невидимыми были все плоскости ресторана – казалось, мы зависли высоко в небе. Сбоку и под нами расстилалось сверкающее полотно ночного города. Под коленками заныло, но я посмотрела на Ларса, и страх отпустил. Мы набросились на еду, выпили терпкое тягучее вино – голова закружилась, приятное тепло разлилось по телу. Инструментальное трио исполняло лирическую мелодию. Ларс подошел к музыкантам, о чем-то коротко переговорил, взял саксофон и заиграл. А я совсем разомлела и аурой поплыла к нему, ласково обволакивая. Конечно, он должен был играть на саксофоне! Это мой любимый инструмент и более других подходит ему. Я чувствовала себя героиней фильма по собственному, давно написанному сценарию.

– Ты хорошо играешь, ты учился?

– У меня были заботливые родители.

Покидая ресторан, я обернулась: подсвеченный стебель-лифт казался совсем тонким и хрупким: «Неужели я только что была там, танцевала?!»

Всю предшествующую дню рождения Рулы неделю, в обстановке строгой секретности, мы готовили праздник. По памяти я записала несколько сонетов Шекспира, басен Крылова. Мои ученики подготовили простенькие пьески. Заказали торт в форме фортепиано. Рула пришла на урок, растерянно шагнула в темный зал, ни о чем не подозревая. Мы включили свет, она ахнула: сцена украшена цветами, накрыт стол. Началось представление – одни читали стихи, другие в лицах представляли басни… Все выступали очень эмоционально, даже чересчур, но это было так искренне, что пронимало до глубины души. Сквозь слезы посмотрела на Кукулю, и у нее глаза на мокром месте.

– Браво! – прервала я тишину финала.

– Браво! – присоединились присутствующие.

Рула сияла:

– Это самый счастливый день рождения в моей жизни.

После праздника, воодушевленная, я поспешила домой – поделиться впечатлениями с Ларсом. Его еще не было. На столе лежала круглая маленькая коробочка, внутри украшение: изящная цепочка и миниатюрный кулончик в форме половинки яблочка нежного изумрудного цвета. Осторожно извлекла его – на срезе крохотными, с маковое зернышко, камушками были выложены буквы: ЛАР. Вещица была прелестная, несомненно, предназначалась мне, но почему ЛАР, – недоумевала я. Мои размышления прервал вернувшийся Ларс. Взял цепочку из моих рук:

– Это для тебя. – Приподнял волосы… опять эти мурашки… застегнул на шее. Затем слегка отстранил ворот своей рубашки – с его крепкой шеи, теряясь в коротких, жестких завитках на груди, свисала такая же цепочка с кулончиком. Я перевернула его – на обратной стороне такими же камушками было выложено: ВЕ.

– Раз мы одно яблоко, значит, называться должны одним именем – ВЕЛАР.

– Вета – Ларс, как это… тонко… глубоко… – Я задыхалась от нежности, восторга, любви…

– Я стал серьезно относиться к тому, что раньше считал сентиментальной чепухой. У меня для тебя еще один сюрприз.

Этим сюрпризом оказалась поездка в горы на выходные. С нетерпением дождавшись их наступления и захватив с собой побольше кружев, мы с Ларсом отправились в путь. Я люблю загородные путешествия на машине. Превосходная дорога меж густо поросших зеленью холмов неуклонно поднималась в гору. Нам было так хорошо вместе – и любить, и говорить, и молчать. Мы поднимались все выше, воздух постепенно густел, и оказались почти на вершине, когда за очередным поворотом перед нами неожиданно, будто резко вздернули занавес, предстал вид, от которого перехватило дыхание. Внизу, среди гор-исполинов, спряталось озеро, как огромная бирюза. А вокруг – пронзительно-синее небо и кипенно-белые рюши облаков. И безмолвие… будто в начале времен. Потрясенные этой красотой, мы вышли из машины и встали в благоговейном изумлении: и этот мир – воплощение мечты человечества о земном рае – лежал у наших ног.

– Это было до нас, сто, двести лет назад, будет после, – задумчиво произнес Ларс.

«Сто лет назад я уже была, – подумала я. – И все это великолепие – во мне! И Ларс рядом». Никогда в жизни не испытывала я подобное чувство безграничности и полноты бытия… И оно выплеснулось безудержным потоком слез.

«Ну почему я здесь временно?» Ты и там временно… «Но почему именно здесь, в самом центре моей вселенной, я нашла свое призвание, обрела истинную подругу, встретила любимого мужчину?»

– Веточка, не плачь, – шептал Ларс, ласково осушая губами мои слезы. – Я тебя обожаю, я тебя очень обожаю. Это избитые слова, но других я не знаю. Мы всегда будем вместе – мы же одно яб-локо.

Взял в руки мое лицо, своим прицельным взглядом проник в самую глубину, и я начала успокаиваться.

– Да… мы всегда будем вместе. Поехали туда быстрее, я хочу в это озеро, – стряхнула я остатки грусти.

Едва добравшись до него, мы, спешно скидывая на ходу одежду и обувь, побежали к бирюзовой воде. Нежнейший, как сахарная пудра, песок мягко пружинил под ногами. Купаться обнаженной… я раньше мечтала об этом, но в молодости, когда безупречное тело позволяло, не позволяли табу, потом табу упразднили, – но уже не позволяло тело. А здесь все совпало – и тело безупречно, и никаких табу. Будто добрая фея последовательно извлекает из архива мои несбывшиеся мечты и мановением волшебной палочки осуществляет их. Так, нагими, мы и оставались все время. Отрешенные от всех миров, от всего предшествующего и предстоящего, как первые люди на Земле. Красные, обгоревшие, накидывали легкие туники, лишь отправляясь перекусить. Я поняла, что хочу жить здесь, в моей вселенной. «И никто не нужен мне из той. Нет, пожалуй, мамочку я бы взяла сюда, еще Бетю, но куда же она без своего Маричка». Мне было хорошо, нестерпимо, до страха. Не хватало грусти… чуть-чуть, для баланса.