Постигая живое слово Божие
Шрифт:
Однако в нашем случае вопроса не возникает, поскольку во Втором послании к Тимофею (2 Тим. 3:16) слово theopneustos имеет пассивное значение, так как, сочетаясь со словом, обозначающим Бога (theo —), отглагольные прилагательные, оканчивающиеся на — tos, всегда имеют пассивное значение [8] . Следовательно, буквальное значение слова theopneustos — «богодухновенный» [9] или «вдохновленный Богом» [10] . Перевод этого слова просто как «духновенный», без указания источника (как это сделано в The New English Bible), не принимает во внимание этих двух аспектов, содержащихся в самом термине. Однако «ошибочно упускать божественный элемент из содержания этого термина, предполагаемый словом theo — » [11] . Источник вдохновения является ключевым элементом в этой «истинно вероучительной формулировке наития (инспирации)» [12] . Источник вдохновения —
8 J. N. D. Kelly, A Commentary on the Pastoral Epistles (New York: Harper amp; Row Publishers, 1963), pp. 125, 126, 201 — 204; B. B. Warfield, The Inspiration and Authority of the Bible (Philadelphia: The Prebyterian and Reformed Publishers Company, 1970), p. 245 — 296.
9 C. Brown, «Scripture,» in Dictionary of New Testament Theology (Grand Rapids, Mich: Zondevan, 1978), 3:491.
10 W. F. Arndt and F. W. Gingrich, A Greek-English Lexicon of the New Testament (Chicago: The University of Chicago Press, 1960), p. 357.
11 Brown, «Scripture,» 3:491.
12 G. Schrenk, «grapho,» TDNT 1:757.
13 Мысль о том, что Писание является как бы «дышащим из Бога», не находит смыслового подтверждения в слове theopheustos, так как в греческом языке слова, оканчивающиеся на три буквы — tos и сопряжение со словам theo —, как правило имеют пассивное значение. Следовательно, правильно говорить о выражении «богодухновенный».
14 Schrenk, «grapho», p. 754.
Перевод сочетания pasa graphe как «все Писание» или как «каждое Писание» имеет важное значение. Если Павел подразумевал «всякое Писание», то, следовательно, он имел в виду «любой отрывок из Писания» [15] , то есть различные части Библии, и он говорил, что какое бы Писание мы не рассматривали, оно богодухновенно. Напротив, если же Павел имеет в виду «все Писание», то в данном случае он поясняет, что речь идет о всем Писании в целом, которое известно на данный момент. Несмотря на то, что перевод этого сочетания как «все Писание» имеет, по-видимому, больше оснований, оба перевода поясняют, что при любом варианте то, что называется «Писанием», является богодухновенным. Мысль о том, что существует «Писание», не являющееся таковым, Павел не разделяет. Писание не предстает как результат человеческого гения, его разума или изысканий, — но оно остается «богодухновенным».
15 Ibid.
Подтверждение библейского свидетельства
Писание «богодухновенно» и, следовательно, его Автор — Бог, однако, оно доходит до нас посредством различных языков и через специфические личностные характеристики богодухновенных авторов. По мысли и содержанию Библия имеет божественное происхождение, однако язык у нее человеческий. «Авторы Библии были писцами Бога, но не Его пером» [16] .
Бог вдохновлял Своих пророков определенными мыслями [17] и благоволил облачить «бесконечные идеи» [18] в человеческие формы общения. Предвечное содержание истины и раскрытие этого содержание человеку совершилось благодаря откровению Божью. Восприняв божественное откровение, библейский автор был вдохновлен Святым Духом на то, чтобы человеческим языком точно и авторитетно сообщить эти Божественные идеи и мысли. «Библейские писатели должны были человеческим языком выразить свои идеи» [19] . Таким образом, «бесконечные идеи», явленные Богом, выражаются «конечными средствами» [20] .
16 1SM 21.
17 Ibid.
18 1SM 22.
19 1SM 19.
20 1SM 22.
«Библия указывает на Бога как своего автора, — писала Елена Уайт, — однако она была написана рукою человека, и в меняющемся стиле ее различных книг проступают характерные черты отдельных писателей. Все явленные истины «богодухновенны» (2 Тим. 3:16), однако они выражены человеческими словами» [21] . Таким образом, Библия представляет собой нераздельное сочетание божественного и человеческого. «Вместе с богоданными истинами, выраженными человеческим языком, — продолжает Елена Уайт, — Библия представляет собой единство божественного и человеческого. Такое единство наличествует в природе Христа, Который был Сыном Божьим и Сыном человеческим. Следовательно, в отношении Библии верно то же самое, что было верно и в отношении Христа, то есть, что «Слово стало плотию и обитало с нами» (Иоан. 1:14)» [22] .
21 GC vi.
22 Ibid.
Аналогия между нерасторжимым единством божественной и человеческой природ Христа и божественно-человеческой природой Библии указывает на природу и авторитет последней. Автор Библии — Бог. Подобно тому, как Иисус Христос — Живое Слово Божье, Библия — Его Писаное Слово. Сам Иисус утверждал, что «не может нарушиться Писание» (Иоан. 10:35). Следовательно, авторитет Писания равнозначен авторитету Иисуса.
БОГОДУХНОВЕННОСТЬ И ЕДИНСТВО ПИСАНИЯ
Ключ к единству Писания сокрыт в единстве его Божественного Автора. Единство Ветхого и Нового Заветов, а также единство в пределах каждого из них обусловлено тем, что источником его является один и тот же Святой Дух. Джон Нокс довольно язвительно заметил, что «если кажется, что в одном месте имеется какая-то неясность, Святой Дух, Который никогда не противоречит себе, более подробно разъясняет то же самое в других местах, так что нигде ни для кого не остается сомнения, кроме тех, кто упрямо хочет остаться невеждой» [23] . Этот факт подчеркивают и вступительные стихи из Послания к Евреям: «Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне, Которого поставил наследником всего, чрез Которого и веки сотворил» (Евр. 1:1 — 2).
23 John Knox цитируемый у Pinnock, Biblical Revelation, p. 98.
Единство Писания возможно потому, что один и тот же Автор в прошлом говорил нам через пророков, а теперь — через Сына. В то же время несходство познается внутри единства. Бог говорил «многократно и многообразно» в течение долгого периода времени посредством несхожих между собой богодухновенных личностей.
Богодухновенность и человек как инструмент ее опосредования
Тот, кто добросовестно изучает Библию, будет избегать широко распространенной практики, выражающейся в подчеркивании разнообразия аспектов Писания в ущерб его глубинному, внутреннему единству. Среди многочисленных причин этого разнообразия можно назвать опыт того или иного пророка, его образование, среду, язык и способ восприятия истины. Посредством этих разнообразных личностных характеристик Бог сообщал божественные мысли таким образом, что «речения человека являются словом Божьим» [24] . «Это разнообразие опыта библейских авторов расширяет и углубляет знания, явленные, чтобы ответить на специфические особенности различных умонастроений» [25] .
24 1SM 21.
25 1SM 22.
Подчеркивание разнообразия библейских тем и их аспектов, развернутых разными богодухновенными авторами, свидетельствует об этих фактах и является необходимой частью библейского толкования. Однако в разнообразии и заключается единство Библии (см. 1 Кор. 12:4 — 6). Вести различных библейских авторов пребывают в столь сокровенном единстве, что ни одна из них не может быть понята полностью без другой, так же, как Ветхий Завет нельзя в совершенстве понять без Нового, а Новый — без Ветхого [26] . Оба Завета образуют нераздельное единое целое [27] , зависящее одно от другого, обусловливающее и проясняющее друг друга [28] .
26 Елена Уайт отмечает, что «двери Нового Завета открываются ключами Ветхого», и далее добавляет, что «Новый Завет объясняет Ветхий». —Ev 579. «Ветхий Завет проливает свет на Новый, а Новый—на Ветхий… Оба несут в себе истину, которая постоянно будет являть новые глубины смысла». —CT 462, 463. (Cf. AA 381; Ev 578).
27«Ветхий и Новый Заветы не разделимы, так как оба представляют собой учение Христа». — Ellen G. White Comments, 5BC 1094.
28 «Слово Божье представилось мне в своей целокупности как идеальная цепь, в которой одно звено соединялось с другим и поясняло его» (EW 221).
Богодухновенность и аналогия веры
Следствием единства Библии является аналогия веры. Выражение «аналогия веры» берет начало во фразе Павла «по мере веры» (Рим. 12:6), которая в греческом варианте выглядит как analogian tes pisteos. Концепцию аналогии веры мы используем для того, чтобы подчеркнуть глубинное «духовное единство, одну большую драгоценную нить, пронизывающую всю целокупность Библии» [29] . В силу этого духовного единства глубинная согласованность библейской мысли, наставления и учения может быть выявлена с использованием герменевтического принципа самоистолкования Писания. Это значит, что Бог как Автор Библии видел конец уже в начале, предвидел будущее так, как не мог его предвидеть даже богодухновенный библейский автор, и в словах Писания дал знать о нем человечеству. Богодухновенные слова Библии не следует понимать только как слова человеческие, обусловленные определенным языком, разными формами мысли, литературными образцами, свойственными времени и местонахождению отдельных авторов, творения которых составляют канон Писания. Несмотря на то, что Бог обращался к определенным поколениям (которые были современниками авторам библейских книг), Он предвидел, что будущие поколения, читающие Слово Божье, поймут в нем совокупность мыслей, наставлений и учений, выходящих за пределы конкретных (т. е. локальных, ограниченных) обстоятельств, при которых они были созданы. «Человек грешен, однако Слово Божье непогрешимо» [30] и его должно «изучать во все века» [31] .
29 1SM 20.
30 1 SM 416.
31 GC 69.
Будучи глашатаями Бога, пророки обращались к своему времени, а также предсказывали события далекого будущего (см. 1 Петр. 1:10 — 12). Они сами стремились понять смысл своих собственных слов [32] . Таким образом, в богодухновенных словах Писания [33] мог присутствовать более глубокий смысл и более полное значение, которое в силу божественного происхождения этих слов могло быть раскрыто только в других местах Писания, затрагивающих эту же тему. Следовательно, Библию надо рассматривать как толкующую саму себя [34] .
32 «Пророки, которым являлись эти великие картины, стремились понять их значение.» Ed 183.
33 «Библия изъясняет сама себя. Одно место оказывается ключом к другим, и таким образом на скрытый смысл слова проливается свет» FE 187. (Курсив автора).
34 Ibid.