Посторонние
Шрифт:
Казалось, наши стоны слышит весь район…
Такая разрядка приносила плоды. Я успокоился, и теперь, лёжа на горячем песке рядом с Нинкой, имел возможность думать о чем-то, кроме её загорелых изгибов.
Глава 39. Нина
Я, видимо, с детства наблюдая за тем, как мама старается в одиночку, привыкла к мысли, что в жизни ничего не даётся просто так. Аналогичное ощущение терзало меня, когда мы только переехали в новый дом. Мне казалось, что всё это – комнату, двор, обновки и подарки я не заслужила!
И, наверное, в роли злодея выступала его жена. Ира – так звали женщину, которой он когда-то сделал предложение. Это всё, что я знала о ней, да и в целом, о его семье. Отношения со мной развивались параллельно, и две эти прямые никогда не должны были пересечься. Лёшка был осторожным! Правда, вести двойную жизнь в большом городе не так уж и сложно.
Он предложил снять квартиру, где я буду жить одна, и куда он сможет регулярно приезжать, без страха быть узнанным. Я отказалась! Меня тяготила подобная перспектива. Коротать вечера в ожидании его, ходить из угла в угол, смотреть на часы. Зачем? Если жизнь в общаге, в окружении ровесников, способна отвлечь меня от грустных мыслей.
— Выбирай! — каждый раз говорил он, вручая меню очередного ресторана. Я пожимала плечами, изучая названия блюд. Тогда он брал инициативу на себя, и заказывал самое дорогое.
— Выбирай! — говорил он, накануне моего дня рождения. И я изучала своё отражение в зеркале, мучительно пытаясь сделать выбор между изумрудами и топазами. Тогда, выждав паузу, он покупал сразу две пары серёг.
Каждая встреча была подобна фейерверку. И я не возвращалась домой без букета.
— Вот это розы! — восхищенно вздыхали девчонки.
А я улыбалась, готовая делиться своим счастьем со всеми вокруг.
Глава 40. Артём
Еще, будучи ребёнком, желая сбежать из дома, хотя бы на время, я отыскал это место. Узкий ручей через пару километров, превращался в небольшую речку. Сыпучие холмы здесь обрывались, выставляя напоказ рыхлую глиняную сердцевину. Подножия украшал мясистый камыш.
Я усаживался на самый край обрыва и бросал в воду камни. Наблюдая, как те, исчезают, оставляя на воде симметричные круги. Эта симметрия успокаивала! Над головой кружили стрекозы, похожие на разноцветные иголки. А иногда где-то поодаль слышался плеск воды. И я представлял себе рыбу, которая выныривает наружу, чтобы глотнуть воздуха.
Это место, непригодное для купания, оставалось вне досягаемости любителей пляжного отдыха. Так что, даже спустя столько лет, здесь все ещё можно было найти уединение. И подумать…
«Приведу её сюда и признаюсь!», — твёрдо решил я. «Ну, в самом деле, что случится? Максимум, покрутит пальцем у виска. Скажет, что не любит.… Ну и пусть! Так я хотя бы буду знать. И, быть может, прекращу, наконец, изводить себя».
Пока ты мечешься, не в силах принять решение, тебя одолевают тысячи сомнений. Но стоит выбрать, и напряжение отпускает. Теперь все твои мысли подчинены планированию будущего поступка. «Цветы», — думал
Сказать, что любил давно, наверное, с первой встречи. И даже ненавидя, уже любил! А мой детский разум, предчувствуя опасность, старательно маскировал возникшее где-то на уровне подсознания, чувство.
Что даже тогда, нескладной девчонкой с повадками дикарки, она заставила моё сердце биться сильнее. А время только усилило его ритм! Что в каждой, чьих губ касался, я видел её. Хотел видеть, а потому закрывал глаза!
«Да», — упоённо думал я, представляя, как возьму её руку, трону губами каждый пальчик. Как проведу ладонью по щеке…
Фантазии уводили меня далеко за пределы платонических переживаний.
Даже мысленно я не мог удержаться! И уже спустя секунду представлял разбросанную на траве одежду. И её, влажную от пота, подо мной! Представлял, как буду целовать приоткрытые губы, как стану шептать ей на ухо клятвы. Как буду входить в неё снова и снова…
Почему нам нельзя любить друг друга? Ну почему? Ведь мы не родные! Что за глупые предрассудки! И кто запретит нам быть вместе? Мой отец? Её мать? Они и сами в своё время наплевали на мнение близких людей.
Никто! Абсолютно никто не вправе нас судить.
«А кто тебе сказал, что она ответит взаимностью?», — осаждал на землю голос подсознания.
Глава 41. Нина
— Ну, прости меня, Ниночка! — скулила Динка.
Я отчитала подругу за болтливость.
— Он мне угрожал! Он меня пытал! — продолжала она.
— Да уж, представляю себе эти пытки, — я равнодушно смотрела на её виноватое лицо.
— Знаешь, — она мечтательно вздохнула, — а мне кажется, что я люблю его!
— Чудненько, — улыбнулась я.
— А помнишь, каким он был хулиганом? Однажды мне подножку сделал, и я разбила коленку на физре. А еще как-то раз на спину приклеил бумажку с надписью «я - писька». И я ходила с ней в столовую, помнишь?
— Да он не особенно изменился, — хмыкнула я.
— Да ладно! — возмутилась Динка, — Он знаешь, какой стал? Он заботливый! И смешит меня. А еще… еще я с ним кончаю. Всегда. Ну, почти.
— О, с этого стоило начать! — я понимающе кивнула.
— А ты вот со своим Лёшечкой хоть раз кончала? — прищурилась Динка.
— И не жди! — я демонстративно закрыла рот «на замок», — Я тебе больше ни слова не скажу! Ты – человек ненадежный, за оргазм мать родную продашь.
Динка надулась, но уже спустя мгновение вновь предавалась воспоминаниям.
Глава 42. Артём
Всё хорошее чертовски быстро кончается! И лето не исключение. До завершения каникул оставалось каких-то пару недель. Время поджимало, а Нинка постоянно была занята. То, сидела на веранде, обложив себя учебникам. То носилась по саду с фотоаппаратом наперевес. А после - спешила на пляж.