Постовой
Шрифт:
– Дима, ремень дай, – прошипел я, прижимая бешено рвущегося пса к земле.
– Не дам, – сварливо ответил напарник, – ты его испортишь.
– Дима, быстро дай мне мой ремень с брюк, заправь петлей. Давай, сними быстрее, я его сейчас не удержу! – Выдержка мне изменила, пес пытался кататься на спине и чуть не сорвал мой захват. Когда я почувствовал грубую ткань брезентового ремня в своей откинутой назад ладони, я с трудом натянул на толстую шею собаки крепкую брезентовую удавку, ранее поддерживающую мои галифе. Теперь я, крепко держась за петлю
– Так что у вас случилось, барышни? Почему такие слезы?
– Он на нас напал! – уже успокоившись, сказала темненькая, обличительно ткнув в животное пальчиком.
– Он кого-то из вас укусил?
– Нет. Никого не укусил.
– Что тогда случилось?
– Мы шли от Речпорта, на станцию, чтобы уехать в гостиницу. Мы здесь в командировке, а тут этот пес выскочил из-за угла и к нам, мы испугались. Взбежали на крыльцо и два часа уже здесь стоим. Никого нет, никто здесь не ходит, кричали и в дверь стучали, нам никто не открыл. Какой-то вымерший город! – темненькая стала всхлипывать.
– Ну, правильно, дверь на сигнализации. Они до восемнадцати часов вечера работают. И что дальше?
– Ничего, просто стояли, а он сидел и иногда гавкал на нас. А я собак с детства боюсь, – чуть успокоившись, наконец, заговорила блондинка.
Во время разговора мое обоняние, которое невкусный ужин рабочей столовой лишь раздразнил, испытывало какой-то дискомфорт. Я сделал шаг вперед, по направлению к спасенным, собака, успокоившись, шагнула рядом со мной и вытянула вперед черную морду, явно к чему-то принюхиваясь. Девчонки взвизгнули и отшатнулись к двери. Я успокаивающе потянул пса чуть назад.
– А чем так вкусно пахнет тут?
– У нас пирожки с собой с печенкой. Мы хотели вечером, в гостинице, покушать перед сном.
– Ну, а что вы хотели? Пес тоже хочет кушать, он запах почувствовал, подбежал к вам…
– Но он же бросился на нас!
– Если бы он бросился, то он бы и сумки ваши и пирожки отобрал, поверьте. Нет, он культурно пытался выпросить у вас пирожок. А когда мы подошли, он попытался вас защищать. Вы же его друзья, которые могут поделиться пирожками. Он же не знал, что я тоже пришел вас спасать.
– Мы так испугались! Хорошая собачка. А он точно не укусит?
– Кидайте пирожок, а лучше два. Он поест, и мы все успокоимся.
Повеселевшие девчонки вручили мне два пирожка, которые я осторожно положил сверху на вытянутую ладонь. Собака, зевая от волнения и сглатывая слюну, аккуратно приняла их с ладони и за минуту смолотила, лизнув мне руку напоследок.
– Ну что, девчонки, хищник пока усмирен. Вам теперь куда?
– Нам в Академгородок, улица Серебрянолуговая.
– Да, умеете вы задачки задать. Время сейчас около двадцати трех часов. Транспорт в Академгородок уже закончился. Мы даже и не скажем, как вы сможете
Девушки, обрадованные неожиданным спасением, даже растерялись:
– Ой, мальчики! А что нам делать?
Дима демонстративно поморщил лоб:
– Девочки, а выход есть. Можете поехать ко мне, я тут недалеко живу в центре. Сможете у меня переночевать.
Девушки были в растерянности. С одной стороны, отвергать помощь, пусть даже малознакомого человека, было неосмотрительно. Альтернативой было остаться здесь, без возможности выбраться из этого жуткого места. Девушки переглянулись, очевидно, за мгновение они что-то решили.
– А во что это нам обойдется? – та, что с ямочками, боевито уперла руки в бока.
Дима возмущенно фыркнул.
– Девочки, я этого типа шесть месяцев знаю. На самом деле он хороший и точно не маньяк. Этой ночью Дима для вас самый безопасный вариант ночлега. Кстати, его Дима зовут.
– Я Наташа, – ответила блондинка, – а это Галя. А вы…
– Я Павел, я сегодня был бы опасным, но мне надо вот это чудовище пристраивать. – Я потянул за импровизированный поводок. Чудовище обнюхало сумки девушек и горько, почти как человек, вздохнуло, поняв, что пирожки кончились.
– Ну, значит, к вам.
Когда мы после развода в РОВД, стали загружаться в развозной «уазик», водитель оглянулся на непонятную суету и, округлив от удивления глаза, завопил:
– А это что за люди… и животные?
– Олег, успокойся. На Фабричке у Речпорта нашли, девушки командировочные, им в Академ надо. Они сейчас доберутся в Академ?
– Собака тоже командировочная?
– Собаку я себе возьму, усыновлять буду.
– Ну, тогда собаку в собачник, а Ломов с одной барышней рядом со мной пусть садится, ну, а вторую барышню, сзади, на коленки возьми, а то мне, кроме вас, еще пятерых везти.
Когда мы высаживали Диму, девушки вновь обменялись какими-то сигналами и попрощались.
В своей квартирке Наташу я тут же погнал в душ, выдав ей свой спортивный костюм и чистое полотенце, а сам, под контролем пса, отправился на кухню варить кулеш из свиных ребер, что собирался употребить с пивом, и перловки.
Когда я вышел из душа, Наташа лежала в темноте молча, изредка громко стуча зубами. Я вытащил единственные присутствующие дома таблетки парацетамола и накрыл ее шинелью поверх теплого одеяла.
В шесть утра я проснулся от холода, которым тянуло от огромного окна. Отопления пока не давали, а холодный ветер продувал насквозь не заклеенные еще на зиму деревянные рамы. С одной стороны матраса под двумя одеялами и шинелью постанывала моя гостья. С другой стороны, упираясь всеми четырьмя лапами в стену, счастливо спал пес, который за ночь с пола частично перебрался на край моего матраса, и был вполне доволен собой.
Я сунул ладонь под многочисленные покрывала и уткнулся в обжигающее женское тело. Видимо, парацетамол не очень помог моей гостье.