Потаенный свет

Коннелли Майкл

– Нормально, спасибо. Засиделась за картами?

– До пяти утра играла, потом мы пошли завтракать. Конечно, разбита, будто только что прилегла. А сколько времени?

– Одиннадцать, – ответил я.

Она застонала.

Я чувствовал, как пропадает у меня уверенность. Вдобавок разбирало любопытство – кто это «мы». Но я не стал уточнять. Это пройденный этап.

– Гарри, что с тобой? – произнесла Элеонор. – У тебя действительно все в порядке?

– Да. Я тоже не спал почти до утра.

Я заметил, что на мой рейс началась посадка.

– Ты

за тем и позвонил, чтобы сообщить, что не выспался?

– Нет, понимаешь, мне нужна твоя помощь.

– Моя помощь? Имеешь в виду в каком-то деле? Ты ведь ушел с работы.

– И да и нет. Есть ряд обстоятельств… Короче, могла бы ты через час встретить меня в аэропорту?

Повисло тяжелое молчание. Элеонор соображала: что бы это все значило? В груди у меня закололо. Вспомнилась теория одной пули.

– Хорошо, встречу. Где я тебя найду?

Я перевел дыхание. Я знал, что она ответит. Но ожидание и исполнение желаний – разные вещи. Ее слова подтвердили мои надежды и чувства, которые я все еще испытывал к ней. Я попытался представить: она в постели, волосы растрепаны – это возбуждало меня, хотелось полежать с ней подольше…

Что я тяну? У нее же мобильный телефон. Городского вообще нет, а если есть, номер мне неизвестен. Снова закралась мыслишка о том, кто это «мы». С кем она сейчас в постели?

– Гарри, ты что молчишь?

– Я не молчу, а думаю… Давай у пункта проката автомобилей, кажется, «Авис» называется. Говорят, хорошая фирма.

– Гарри, из аэропорта каждые пять минут в город отправляется автобус. Зачем я тебе нужна?

– Это не телефонный разговор. Потом объясню. Так встретишь? На мой рейс началась посадка.

– Да, – промолвила она неохотно-уступчивым тоном, таким знакомым и близким.

– Ты все еще на своем «форд-таурусе» ездишь?

– Нет, сменила его на серебристый «лексус». Я зажгу фары. Если увижу тебя первой, помигаю ими.

– Спасибо, Элеонор, до встречи.

Я повесил трубку и зашагал на летное поле. «Лексус»… Я приценивался к этой марке до того, как купил подержанный «мерседес». Отличная машина, ничего не скажешь, но дороговато.

Когда я вошел в салон самолета, все крайние кресла были уже заняты, а полки для ручной клади забиты. Я втиснулся между мужчиной в гавайской рубашке и с крупной золотой цепочкой на груди и женщиной, такой бледной, что казалось, она упадет в обморок, как только окажется под палящим солнцем Невады. Я прижал руки к бокам, забылся и дремал весь короткий перелет, несмотря на то что мужчина в гавайской рубашке вертелся всю дорогу. Мне надо было подумать и набраться сил: когда вернусь в Лос-Анджелес, будет не до отдыха.

Меньше чем через час я выходил из дверей аэропорта Маккарран. Меня обдало жаром, как из сушильной печи, однако я не упал в обморок. Мой взгляд скользил по нескончаемым рядам машин, пока не остановился на серебристом автомобиле с зажженными фарами. Из открытого окна мне помахали рукой. Элеонор. Я тоже помахал ей и зашагал к машине.

Открыв дверцу, я бросил сумку на заднее сиденье, а сам сел рядом с Элеонор.

– Привет! – сказал я.

Секундное колебание, и вот мы уже прижались друг к другу и поцеловались. Поцелуй был короткий, но сладкий. Я долго не видел Элеонор. Меня вдруг пронзила мысль, как быстро летит время. Хотя мы каждый год беседовали по телефону, поздравляя друг друга с днем рождения и Рождеством, миновало почти три года с тех пор, как я видел ее, прикасался к ней, был с ней. Это возбуждало и угнетало одновременно. Я же скоро уеду.

– У тебя новая прическа, – заметил я. – Красивая.

Волосы у Элеонор были подстрижены короче, чем обычно, и приоткрывали лебединый изгиб ее шеи. Она вообще выглядела великолепно. Впрочем, она для меня всегда великолепна – с волосами до пят или с короткой стрижкой.

Элеонор опустила солнцезащитный верх, и мы выехали из аэропорта.

– Спасибо за комплимент. А ты почти не изменился и хорошо выглядишь.

Я тоже поблагодарил ее и, стараясь не улыбаться, достал бумажник.

– Что это за великая тайна, о которой нельзя говорить по телефону?

– Никакой особой тайны. Мне просто нужно, чтобы кое-кто думал, будто я в Лас-Вегасе.

– Но ты в самом деле в Лас-Вегасе.

– Я здесь ненадолго. Вот возьму машину напрокат и двину обратно.

Элеонор кивнула, будто поняв мою затею. Я вынул из бумажника кредитные карточки «Эй-ти-эм» и «Американ экспресс». Себе я на всякий случай оставил «Визу».

– Я тебя вот о чем попрошу, – произнес я. – Возьми эти карточки и две недели пользуйся ими. Код «Эй-ти-эм» – сто тридцать один. Легко запомнить.

Тринадцатого января мы поженились.

– Кстати, в будущем году тринадцатое января приходится на пятницу. Плохая примета, Гарри.

Что бы это значило, подумал я. Зачем ей смотреть, на какой день выпадает очередная годовщина распавшегося брака?

– Ближайшие дни постарайся почаще пользоваться моими карточками. Закажи первоклассный обед или купи себе подарок. На «Американ экспресс» пропечатано мое имя. Никаких проблем не будет.

Мало кто знает, мужское имя Иеронимус или женское. В свое время Элеонор часто пользовалась моими карточками. Проблемы могут возникнуть, если при покупке попросят предъявить удостоверение личности. Это случается крайне редко, еще реже – в Лас-Вегасе, где сначала берут ваши денежки, а потом уж задают вопросы.

Я протянул Элеонор карточки, но она покачала головой.

– Зачем это, Гарри? Что происходит?

– Я же сказал, мне важно, чтобы некоторые люди думали, будто я в Лас-Вегасе.

– Они могут проследить использование кредитных карточек?

– Если захотят. Правда, я не знаю, захотят ли. Но на всякий случай…

– Значит, это полиция или ФБР. Кто именно?

Я усмехнулся:

– Не исключено, что и те и другие. Особенно интересуется мной ФБР.

– О Господи… – протянула она. – Опять…