Потерянная империя
Шрифт:
— В списках есть Блэйлок?
— Целых пятьдесят девять. Раз Блэйлок вооружен винтовкой Генри, начнем со списка Союза. — Северсон вновь застучала по клавишам. — Беда в том, что многие выдержки указывают лишь имя, начальную букву второго имени и фамилию. Вот несколько У. Блэйлоков и два У. Л. Блэйлока. У первого вижу приложение — медицинскую справку. Ваш Блэйлок имел ранения?
— В наших источниках информации об этом ничего не сказано.
Джулианн, явно обрадованная находкой, с улыбкой стукнула кончиком
— Во время битвы при Антиетаме в полевом госпитале ампутирована правая нога. Вычеркиваем! Ой, простите… — смутилась она. — Как-то нехорошо вышло…
— Ничего, — отозвался Сэм. — Просто у вас с Сельмой страсть к исследовательской работе. Мы привыкли.
— Ладно, еще одна статья… О, любопытно! В сентябре тысяча восемьсот шестьдесят третьего года Блэйлок отослан из рядов армии Союза. Почему, не указано. Не переведен, не ранен… Просто отослан.
— И что это означает? — поинтересовалась Реми.
— Точно не знаю. Сейчас гляну, есть ли о нем еще информация.
Через пятнадцать минут Северсон вновь подняла голову от компьютера.
— Ага! Полное личное дело! Должно быть, ваш парень — Уильям Линд Блэйлок.
— Похоже, — проговорил Сэм. — Явно похоже…
— И описание внешности совпадает: шесть футов четыре дюйма, двести десять фунтов.
— После ухода из армии легко набрать тридцать-сорок фунтов, — заметила Реми.
Джулианн нахмурилась.
— Не хватает некоторых записей. Вот начало подготовки, распределение в часть, продвижение по службе, кампании, в которых он участвовал, аттестации… После тысяча восемьсот шестьдесят второго года в распределении значится «дополнительное подразделение».
— Как по-джеймсбондовски! — восхитилась Реми.
— Вы недалеки от истины, — ответила Северсон. — В записях времен Гражданской войны термином «дополнительное подразделение» обычно обозначали партизанские отряды — говоря современным языком, спецназ.
— Вроде Лудунских рейнджеров, налетчиков Квантрилла, канзасских джейхокеров… — уточнил Сэм.
Джулианн согласно кивнула.
— Правильно. А если сопоставить этот факт с таинственным откомандированием Блэйлока в тысяча восемьсот шестьдесят третьем году… Солдат явно превратился в разведчика.
Время близилось к вечеру, а Северсон все печатала, печатала, делала пометки, периодически зачитывала найденную информацию Фарго… В четыре она вдруг взглянула на часы.
— О господи, как время-то летит! Скоро закроемся. Вам совсем не обязательно тут сидеть. Может, вернетесь в отель? Пообедаете. Если что-нибудь отыщу, сразу позвоню. Нет, не так — когда что-нибудь отыщу.
— Джулианн, пожалуйста, идите домой, — начала Реми. — У вас наверняка другие планы.
— Никаких! Кошку покормит соседка по комнате, я перекушу здесь.
—
— Вы шутите? Для меня это все равно что «Диснейленд».
— До чего знакомо… — улыбнулась Реми. — Вы уверены, что не родственницы с Сельмой?
— Мы члены тайного Братства Библиотекарей, — ответила Северсон. — Повторяю, отправляйтесь в отель, дайте мне закончить работу. Буду держать вас в курсе.
Всякий раз, бывая в Вашингтоне, надолго или проездом, Фарго бронировали люкс Роберта Миллса в отеле «Монако». У выхода из библиотеки они взяли такси. Спустя двадцать минут автомобиль притормозил у парадной лестницы под бордовым навесом. Едва машина остановилась, швейцар распахнул дверь. Сэм и Реми ступили на тротуар.
Отель «Монако» — прежде Главпочтамт США, а теперь национальный памятник архитектуры — размещался в старинном районе Пенн-куотер. Отсюда было рукой подать до Эспланады, Смитсоновского музея американского искусства, здания управления Федерального бюро расследований, мемориала военно-морского флота США и россыпи пятизвездочных ресторанов, которые гурману не обойти и за год.
— Добро пожаловать, мистер и миссис Фарго, — приветствовал их швейцар. — Сейчас принесу чемоданы в номер. — Он обошел такси, чтобы забрать багаж. — Проходите, если желаете. Консьерж вас уже ждет.
Спустя десять минут Фарго поднялись в номер. Так как усталость от африканской одиссеи все еще давала о себе знать, они часок вздремнули, затем приняли душ и, переодевшись, отправились в ресторан отеля, «Постмодерн брассери», расположенный за углом на Восьмой улице. Чтобы попасть в ресторан, сначала требовалось пройти через арку.
Просмотрев карту вин и меню, Сэм с Реми заказали бутылку «Домен де ла Килла Мускаде» две тысячи седьмого года — пикантное, бодрящее вино из долины Луары; салат из руколы с базиликом, мятой и пармезаном; мидии бушо, тушенные в белом вине, с шафраном, горчицей и чесночным конфи. Это был традиционный выбор Фарго — как и проживание в «Монако».
Реми отпила глоток вина и, прикрыв глаза, выдохнула:
— Сэм, должна тебе кое в чем признаться. Я, конечно, обожаю приключения, но… до чего восхитительны хорошая еда и теплая постель с чистыми простынями!
— Думаешь, стану спорить?
Прозвенело уведомление о сообщении. Реми проверила айфон и отложила его в сторону.
— Сельма. Нашла новый ацтекский символ в журнале Блэйлока.
Перед отъездом в Вашингтон Фарго попросили ее сосредоточиться на поиске изображения, хоть отдаленно напоминающем символ Микицтли. Реми специально загрузила из Интернета картинку высокого разрешения — ацтекский календарь, Камень Солнца, выставленный в Национальном музее антропологии в Мехико.