Потерянная Россия
Шрифт:
Таким образом, не только условия войны, но и потрясенная революцией народная психология требовали присутствия в составе Временного правительства представителей всех, в особенности левых, партий. После некоторого сопротивления и со стороны петербургских руководителей Советов, и со стороны меньшинства в самом Временном правительстве, увлекавшегося иллюзией гегемонии буржуазии, после короткой судороги уличного бунта (20–21 апреля) в состав Временного правительства вошли представители Советов и социалистических партий. С начала мая и вплоть до большевистской контрреволюции Временное правительство неизменно оставалось правительством буржуазно — социалистической коалиции, включавшей в себя представителей всех тех партий, которые признавали окончательным совершившийся переворот и отрицали все формы диктатуры — личной, партийной или классовой.
Политика национального единения, смягчения
Можно сказать, что условия войны предопределили для России после революции систему образования правительства — коалиционную, самую трудную. Мы видим, как и в мирное время в странах с продолжительным опытом парламентаризма коалиции в правительстве замедляют и усложняют правительственную работу и скоро разочаровывают общественное мнение.
Руководящие члены Временного правительства, оставшиеся в его составе при всех перетасовках, отлично видели отрицательные стороны коалиции в правительстве в период революции. Но вне гражданской войны и немедленного сепаратного мира нам не было дано никакого выхода из коалиции в правительстве.
Обычно история Февральской революции изображается как все нарастающий развал на фронте и все усиливающаяся анархия в стране.
На самом деле история Февральской революции представляет собой кривую медленного подъема и затем резкого падения (после восстания генерала Корнилова).
Об итогах военной политики Временного правительства, опиравшегося на коалицию, я уже говорил выше.
Итоги внутренней политики были не столь наглядными, но тоже в общем положительны. Это подтверждается наиболее бесспорно самой попыткой заменить в порядке переворота коалиционную власть Временного правительства единоличной диктатурой генерала. Ведь эта попытка произошла после того, как Временным правительством было подавлено так называемое июльское восстание большевиков. Летние месяцы, предшествовавшие движению Корнилова, были временем наибольшего падения влияния большевиков как в Советах и на заводах, так и на фронте. На фронте военачальники вместе с комиссарами военного министра получили со времени наступления возможность применять меры дисциплинарного воздействия вплоть до применения военной силы и даже расстрела. Авторитет командного состава, павший после крушения монархии почти до нуля, к середине лета восстановился настолько, что главари военного заговора были уверены, что войска будут исполнять их распоряжения и что разгром Советов и свержение Временного правительства не вызовут нового серьезного бунта в рядах армии. Как мы знаем, расчеты эти оказались весьма преувеличенными: попытка генеральского восстания снова разрушила всякую дисциплину в армии. Убила авторитет не только Верховного командования, но и самого Временного правительства. Но эти не предвиденные многими последствия отнюдь не ослабляют моего утверждения, что, только почувствовав снова некоторую власть в своих руках, поклонники единоличной диктатуры могли решиться на несчастную авантюру. Так ведь было и в Германии. Знаменитая попытка Каппа — Людендорфа повторить в 1920 году марш генерала Корнилова 1917 года произошла только после того, как германская демократия преодолела анархию слева, подавила спартаковцев и восстановила военно — административный аппарат в государстве.
Но, кроме доказательства от обратного (попытки военного переворота), есть и положительное доказательство правильности коалиционной политики Временного правительства. Вспыхнувшая в марте анархия на заводах и фабриках, доходившая до крайних эксцессов, постепенно затихает, чтобы вспыхнуть снова с новой силой только перед самым переворотом большевиков. В деревне падает количество самоуправств крестьян на землях помещиков. Восстанавливается транспорт, улучшается продовольственное положение городов. Восстанавливаются органы городского самоуправления. К концу августа в большинстве городов уже действуют выбранные на основе всеобщего избирательного права городские думы. На местах восстанавливается, хотя более медленно, чем в городах, и земское самоуправление. Органы местного самоуправления, опирающиеся на всеобщее голосование, ослабляют авторитет Советов и уменьшают их роль в местной жизни. «Известия», тогда центральный орган съезда Советов (еще не большевистских), наблюдая эту эволюцию, писали в начале осени, что такой переход руководства жизнью городов от Советов к городским думам вполне естественен и что, сыграв свою организационную роль в переходный период, Советы должны уступить первое место правильно выбранным органам народного самоуправления.
Созыв Учредительного собрания, предназначенный на ноябрь месяц, окончательно свел бы на нет роль Советов в истории послереволюционной России. Лозунг большевистской контрреволю — ции — «Вся власть Советам» — являлся только демагогическим прикрытием для диктаторских планов Ленина.
Я не буду входить в рассмотрение экономической и финансовой политики Временного правительства. Во время войны, да еще в условиях блокады, при глубоких социальных изменениях в самой стране, все в этой области носило временный и условный характер. Но уже тогда ощущалась неотложная потребность государства в более планомерномруководстве всей хозяйственной жизнью страны, для чего и был создан Высший совет народного хозяйства, после войны возникший и в Германии, а затем и в некоторых других странах.
Все, что я написал о политике Временного правительства, во- первых, далеко не исчерпывает всей темы, а во — вторых, вовсе не преследует целей какой-либо самозащиты или самооправдания.
Я и до сих пор не вижу, каким другим путем, кроме всенародного сотрудничества, можно было пытаться спасти Россию от гражданской войны и сепаратного мира «в смертный час ее бытия», как сказал князь Г. Е. Львов.
Мне и теперь представляется, что главные линии военной и внутренней политики Временного правительства были рассчитаны правильно. Вполне допускаю, что благодаря слабости наши» личных сил и способностей мы не смогли правильно эту политику осуществлять. Но ведь реализация правительственной программы нашей была прерванатеми, кто считал, что они лучше Временного правительства сумеют управлять Россией. Между тем в то время, когда на правительство Февральской революции началась атака справа во имя диктатуры, не было абсолютно никаких объективных данных для того, чтобы считать, что дело спасения России и восстановления ее внутренней силы проиграно.Нужно еще иметь в виду, что в противоположность всяким диктатурам Временное правительство не из своей головы измышляло свою политику, а пыталось все время своего существования быть равнодействующей решений, свободно принятых всеми без исключения партиями(кроме большевистской), имевшими хоть какой-нибудь удельный вес в стране.
За время своего существования Временное правительство пережило четыре кабинетских кризиса. Всякий раз все без исключения члены Временного правительства заявляли о своем согласии или даже желании выйти из состава правительства, подчиняясь воле входящих в коалицию партий.
Я лично, наиболее ответственный за деятельность Временного правительства член его, подавал в отставку и перед корниловской попыткой переворота, и перед октябрьской контрреволюцией. Я каждый раз предлагал лицам и партиям, считавшим себя более призванными к управлению государством, открыто взять на себя ответственность за судьбу страны и по своему усмотрению образовать состав Временного правительства.
Ни политические деятели, ответственные за трагическую эскападу генерала Корнилова, ни сторонники большевистской диктатуры моего предложения не принимали. Они знали, что все организованное свободно общественное мнение России против каких бы то ни было диктатур. Только в порядке заговора, только в порядке открытой вооруженной борьбы можно было остановить постепенное укрепление демократического строя в России после революции.
Вне того пути, которым шло Временное правительство, никаких других дорог, кроме страшной дороги гражданской войны, не оказалось.
В октябре 1917 года правые, сторонники диктатуры того или иного генерала, с нетерпением ждали свержения Лениным Временного правительства. «Пусть только большевики с ним покончат, а там мы в три недели восстановим мощную национальную Россию».
Вместо трех недель идет пятнадцатый год диктатуры большевиков. Опыт большевистской диктатуры продлился неизмеримо дольше всех— то в Сибири, то на Юге России, на территории возникших диктатур весьма храбрых адмиралов и генералов. Но и там, и здесь итог получился тот же самый. Какой же отсюда вывод?