Потерянная собака
Шрифт:
Он раскрыл ладонь.
— Очень хорошо, — произнес доктор Фролич. — Теперь, я полагаю, моя очередь говорить. Для начала скажу о планах на сегодня.
Он откинулся на спинку стула.
— Я уже немало рассказывал миссис Смоллетт о технике гипноза в психоанализе. Не хочу ее утомлять, повторяя все это. Изложу для вас вкратце: в психоанализе мы рассматриваем гипноз как приемлемую форму терапии. Мы находим его полезным во многих специальных случаях. Часто это избавляет пациента от очень, очень долгих месяцев лечения. Потому что это быстро устраняет…
— Конечно.
— Гипноз и обеспечивает род связи между врачом и его пациентом. Это приближает нас обоих к самой основе проблемы. В таком случае, как у вашей жены, в котором, на мой взгляд, страх перед собаками вызван каким-то давно забытым происшествием, гипноз поможет приподнять, если позволено так выразиться, занавес, опустившийся на сознание.
— Понимаю, — сказал Джордж.
Он искоса глянул на жену. Джулия следила глазами за движением губ доктора Фролича.
— Однако, — предупредил врач, — это не является чудодейственным средством на все случаи. Хочу подчеркнуть это. Обычно, гипноз не заменяет полностью настоящего психоанализа. Это всего лишь инструмент.
Вероятно, он заметил разочарованный вид Джулии, поскольку добавил с улыбкой:
— Относительно выздоровления миссис Смоллетт я настроен очень оптимистически и говорю это искренне. Полагаю, что, применив метод погружения в прошлое, мы сильно продвинемся вперед. Именно это я и собираюсь сегодня сделать.
— Доктор, что в точности значит погружение в прошлое?
Фролич поднялся:
— Я отведу вашу жену в ее детство. Я попрошу ее заново пережить события тех лет, и таким образом нам, возможно, удастся приподнять уголок этого занавеса…
— Прямо сейчас? — тихо спросила Джулия.
— Если вы готовы, то прямо сейчас.
Он нажал белую кнопку на краю стола. В кабинете появилась рыжая женщина уверенного и сведущего вида, она принялась задвигать плотные шторы на окнах, закрывая серое небо и мелкий дождик, липнущий к стеклам.
— Мистер Смоллетт, — обратился доктор к Джорджу, — будьте любезны подождать немного в приемной.
— Конечно.
— Я позову вас, когда ваша жена будет в состоянии транса. Думаю, вскоре кое-что для нас прояснится.
Теперь в комнате было темно, и доктор Фролич зажег свою настольную лампу странной формы. Она осветила лицо Джулии.
Рыжеволосая сказала:
— Вы можете войти, мистер Смоллетт.
Когда Джордж вошел, в кабинете царил полумрак. Фролич сидел на краешке стола, поигрывая металлической авторучкой. Джулия по-прежнему располагалась на том же стульчике: плечи опущены, руки безвольно сложены на коленях. Ее большие глаза были закрыты.
— Она уже…
— О! да, — ответил доктор. — Ваша жена очень хороший пациент. Нам понадобилось не более десяти минут. А сейчас я вас попрошу сесть в другом конце комнаты и сидеть тихо, пока я буду задавать вопросы.
Джордж занял место в противоположном углу рядом со
— Теперь вы можете открыть глаза, Джулия.
Она открыла их. Ее взгляд не был остановившимся, но в нем не читалось никакого интереса. Джордж с трудом сглотнул слюну.
— Знаете ли вы, Джулия, какой сегодня день?
— Да, среда.
— Нет, вы ошибаетесь, сегодня пятница, Джулия. Верно?
— Да, пятница.
— Нет, Джулия, сегодня не пятница. Теперь вы знаете, какой сегодня день?
Джулия колебалась, шевеля губами.
Врач глянул в сторону ее мужа:
— Я это делаю нарочно. Хочу сбить у нее представление о времени.
Он продолжал задавать свои вопросы до тех пор, пока она не подтвердила, что не знает ни месяца, ни года.
— Джулия, послушайте меня. Сейчас я попрошу вас вернуться в прошлое. Вы опять станете ребенком. Вы проживете заново вашу жизнь, начиная с того времени, когда вы были совсем маленькой девочкой. Вы увидите, услышите, почувствуете все то, что видели, слышали, чувствовали в вашем раннем детстве. И вы скажете мне все, что я хочу знать: что вы видите, слышите, чувствуете. Вы ответите на все мои вопросы. Итак, я начинаю…
Он слегка наклонился вперед, и едва уловимое изменение произошло с тонкими и напряженными чертами лица Джулии.
— Вам один год, Джулия. Вы годовалый младенец. Скажите мне, боитесь ли вы собак?
Джордж Смоллетт вздрогнул, когда услышал голос своей жены. Он прозвучал тонко, неразборчиво, странно и не казался принадлежащим ей. Даже доктор Фролич, похоже, был удивлен.
— Нет, — ответил странный голос. — Нет, я не боюсь собак…
— Теперь вам два года, — продолжил доктор. — Вам два года, Джулия. Боитесь ли вы собак?
— Нет, — снова ответил голос, и лицо Джулии сделалось жеманным и кривляющимся. — Нет, я не боюсь «гав-гав». Я не боюсь…
— Вам три года, Джулия. Скажите мне, вы боитесь собак?
Голос окреп:
— Нет, не боюсь.
— Вам четыре года, Джулия. Вам четыре года.
Годы детства проходили и отражались на ее лице и в голосе. Затем доктор сказал:
— Вам десять лет, Джулия. Теперь вам десять лет. Боитесь ли вы собак?
Именно этого момента ждал доктор Фролич. Кривляющееся лицо стало меняться, и хрупкое тело молодой женщины заерзало на стуле. Ладони сжались, и кулаками она принялась тереть свои большие глаза. Потекли слезы.
— Топпер, — говорила она, всхлипывая, — Топпер…
Нетерпеливо и жадно доктор Фролич спросил:
— Кто такой Топпер, Джулия?
— Топпер, — плакала девочка, — бедный Топпер!
— Кто такой Топпер, Джулия? Это собака?
— Да, — подтвердила она. — Да, Топпер моя собака. Топпер хорошая собака.
— Где Топпер сейчас, Джулия?
— Топпер умер, — жалобно зарыдала она. — Они охотились за ним. Они убили Топпера! И это я виновата! Я виновата.
Рыдания резко прекратились, и юный голос стал жестким: