Потерянные в прямом эфире
Шрифт:
— То есть вы понимали, на что идёте?
Игорь даже не удосужил себя подтверждением моей догадки.
— Но это же глупо! — ещё больше занервничала я.
— Глупо, — не спорил он, взяв паузу, для того чтобы разлить чай в мою чайную пару. Я тоже молчала, теряясь в догадках. Пока он не велел строгим голосом: — Глупо считать себя умнее остальных. А теперь думай, Олеся, думай!
— Я не знаю, — без боя капитулировала я, смущённая степенью своей наивности.
А тем временем его взгляд стал
— Думай!
Разрывая зрительный контакт, опустила взгляд в кружку, которую медленно крутила в руках. Думай? Думай! Фактов было много, они так и пестрели в моей голове, сбивая с толку, но Игорь не торопил меня, то ли получая удовольствие от моего замешательства, то ли просто войдя в азарт.
Это давило. Ну и бесило местами, по крайней мере, по-началу, а потом разум как-то сам абстрагировался ото всего, отметая всё ненужное, и догадка пришла сама собой.
— Деньги. Вам увеличили финансирование!
От озарения едва не подпрыгнула на стуле, поражённая тем, насколько всё лежало на поверхности.
— Ну слава богу, — не разделил моего восторга Ключевский, — а я-то уже начал переживать, что ошибся в тебе.
За что тут же получил пинок под столом. Ну да, это плохо вписывалось в отношения «босс-подчинённая», но и я временами была натурой увлекающейся.
— Богомолов всегда был прижимистым, пытаясь сэкономить на том, на чём экономить не следует.
— Богомолов — это тот, с усами?
Мой собеседник кивнул головой, откидываясь на спинку стула, чтобы не мешать подошедшей к нам официантке. Перед ним поставили большую тарелку со стейком, мне же досталась паста.
Я недовольно поморщилась, собираясь взъерепениться, но он не дал, с ходу оборвав все мои возражения:
— Прекращай набивать себе цену, а? В конце концов, мне тупо воспитание не позволяет есть на глазах у голодающих.
— Ничего я себе не набиваю, — сказала как можно более строго.
— Ага. Олесь, ты ж вроде умная, — сделали мне сомнительный комплимент, — вот поэтому засунь эти свои феминистские замашки куда-нибудь… далеко и просто сиди и ешь.
Дело было не в феминизме и даже не в попранной гордости из-за отсутствия денег. Так или иначе, это было временно, и однажды я смогу позволить себе и не такое. Но вот быть обязанной кому-либо мне совсем не прельщало.
— Я — пас, — отодвинула тарелку от себя, надеясь, что мы всё же закроем эту тему. Но нет, сдаваться так просто никто не собирался.
— Не хочешь объяснить? — плохо сдерживая раздражение, потребовал Игорь.
Не хотела, но пришлось.
— У всего есть своя цена.
— У этой пасты ровно такая цена, что указана в меню.
Было интересно наблюдать, как он заводился из-за такой мелочи, как мой отказ есть за чужой счёт, когда ещё утром он стоически пережил опрокинутый стакан кофе на его кипенно-белую рубашку.
— Это только так кажется. За сегодняшний день произошло достаточно, чтобы у нас с вами всё несколько запуталось.
— Пф-ф-ф, — фыркнул он, — по-моему, кто-то перечитал любовных романов. Не собираюсь я до тебя домогаться, меня вообще малолетки не интересуют.
Совру, если скажу, что меня не задело его замечание про возраст. Задело, ещё как. Но сказала я совсем о другом.
— У меня бабушка филологом была, она бы мне любовных романов не простила…
Спорить было бесполезно. Оба оказались упрямы как бараны, вот только если я искренне наслаждалась ситуацией, Ключевский отчего-то злился, едва не скрежеща зубами. Что, к слову, было странным — ну не выглядели его порывы простым проявлением человеколюбия или попытками обогреть «бедную сиротку».
— Хорошо, — сдался он первым. — А если так: ты ешь, а должен буду тебе я?
— Интересно, — победно улыбнулась я, — и что же я могу с тебя стребовать?
Я не планировала соглашаться, но это противостояние меня уже захватило. Мы оба закусили удила.
— Тебе понравится, — расплылся он улыбкой Чеширского кота, впиваясь в меня наглым взглядом.
На этот раз я сдалась первой, неожиданно смутившись. Ну вот, доигралась?
— Согласна, я ем и позволяю вам оплатить счёт. Но у меня два условия. Первое: вы мне рассказываете более подробно про сегодняшний цирк, а во-вторых… За то время, что я прохожу у вас практику, вы не вмешиваетесь в мою судьбу… совсем.
— Ещё что-нибудь? — Игорь с вызовом изогнул бровь, а я уже привычно невинно хлопнула ресницами и потянулась к меню, параллельно подзывая официантку.
***
Стол был заставлен тарелками, к которым я толком и не притронулась. Тут ухватив кусочек, там сперев клубничку из десерта, откинулась на спинку стула, осторожно глянув на своего оппонента. В отличие от меня, он ел с большим аппетитом и наслаждением, абсолютно не обращая внимания на мою выходку. Мол, чем бы дитятко не тешилось, лишь бы не вешалось. И в итоге «дитятко» очень сильно засомневалось в степени своего якобы превосходства.
И даже отвоёванные подробности не принесли особой радости, поскольку лишь сильней обозначили степень моей же глупости.
Всё было просто. Фактическим хозяином косметической фирмы «Ассоль» являлся Богомолов Николай Анатольевич. Ключевский был наёмным управленцем, которого привлекли на этапе запуска производства и выхода на рынок.
— А дальше что? — удивилась я той лёгкости, с которой он относился к своему временному статусу.
— А дальше посмотрим. Выгорит-не выгорит, в любом случае это опыт игры в большой песочнице.