Потерянный

Филатов Даниил

Все поле боя озаряло пламя от первых взрывов. Казалось, что в тех грузовиках было заложено не меньше тонны взрывчатки: ближайшие здания рухнули, не выдержав напора ударной волны.

И от каждого промежуточного успеха Нильсон должен был испытывать если не удовольствие, то хотя бы твердое удовлетворение тем, что шаг за шагом приближается успех очередной миссии. Что вот- вот, и враг падет или сложит оружие, и жизни Линды уже ничто не будет угрожать.

Должен был, но не испытывал.

После последней встречи с Тиль

все воспоминания будто щелкнули. Мужчина понял, о чем пыталась сказать девушка, когда только оказалась в плену. Понял, что хотел донести Томас Файн год назад. Такая буря знакомых ощущений, поток чувственных, приятных воспоминаний, — это не мог быть короткий роман до начала войны, как пытался заверить Константин.

Нет, их с Линдой связывало что- то гораздо более продолжительное и серьезное. Что- то, о чем лгал Титов, что скрывал Адам и о чем умолчала даже Дана. Все это было одним огромным, колоссальным обманом.

Две пули ударили его в торс. Со стуком столкнулись с непробиваемой кожей и бессильно упали, не добравшись ни до чего жизненно важного.

Где- то в тылу врага гулко громыхнули выстрелы танковых орудий. Одна из стальных машин Организации вспыхнула, распространяя вокруг густой черный дым.

Нильсон же будто снова оказался на том празднике. Он шел, даже не пытаясь спрятаться от выстрелов и взрывов, а рвущиеся вокруг снаряды и пули, визжащие рикошетами, не обращали на себя внимание Брайера.

Отделение повстанцев вырвалось наперерез ему. Прежде чем мужчина отреагировал, бойцы уже открыли по нему огонь. Новые и новые выстрелы били в грудь, не пробивая кожи.

Машинально военачальник вскинул собственную винтовку и поймал в прицел ближайшего солдата. Палец лег на крючок, и только тут Нильсон будто проснулся.

— В укрытие! — повстанец, воспользовавшись замешательством противника, кувырком ушел в сторону. Бросил под ноги Брайеру гранату и поспешил занять безопасную позицию.

Пускай, успела мелькнуть мысль. Он не враг этим солдатам. И все же сейчас они направили оружие друг на друга.

Короткая вспышка — и укрытие бойцов Армии Освобождения исчезло под толстым слоем льда.

Нильсон не успел даже понять, что произошло, как подкатившаяся к ногам граната оглушила его яркой вспышкой. Когда же вспышка погасла, а поднятая пыль осела, перед собой Брайер увидел лишь Линду, упрямо сжимающую кулаки. Девушка стояла, чуть пригнувшись от шальных выстрелов, хоть вокруг неё и сверкал защитный ледяной барьер.

— Что ты стоишь? — нетерпеливо крикнула Тиль, — наши силы не бесконечны!

Её защитный костюм был уже трижды прострелен, но легкая броня спасла женское тело: все пули застряли в ней намертво.

Между ними было около десятка шагов, когда прямое попадание танкового калибра разорвало асфальт. Взрывная волна швырнула Нильсона в сторону, не причинив вреда.

Линда! Где она?

Мир перевернулся перед

глазами. Удар оказался настолько сильным, что мужчина не сразу вернул осознание реальности.

Девушка пропала. Взор военачальника никак не мог отыскать её.

Найти! Вывести Тиль из этого безумия! Рассказать про весь обман, в центре которого они оказались! И…

Крики, стоны боли и надрывные команды, наслаивающиеся друг на друга, прорвались через звон в ушах. Все начало приобретать реальные очертания.

Вместо очертаний Линды взгляд выцепил другой знакомый силуэт.

Томас Файн. Воспоминание о прошлом столкновении, как спица, вонзилось в мозг. Вся ложь повстанца оказалась правдой? Так?

Файн тоже изучал обстановку. Потом, обнаружив, кажется, некую угрозу, бросил в сторону несколько предметов, тут же начавших распространять густой дым.

Вот она! Наконец, мужчина увидел Линду и, резко оттолкнувшись ногой, ринулся наперерез повстанцу.

Тот среагировал еще быстрее. Резкий поворот головы, маневр Файна навстречу Брайеру и удар — не вызвавший боли, но вновь сбивший Нильсона с ног.

Хорошо. Лучше так, подумал мужчина.

— Что теперь? Как поступишь? — прорычал он. Молотом ударило осознание: перед Нильсоном единственный, кто пытался изложить все, как есть.

Всю правду? Не факт. Но именно версия Тома идеально ложилась на все ощущения самого Брайера. На смутные образы, которые преследовали военачальника постоянно, что на празднике Адама, что после прошлого боя, стоило остаться наедине с Линдой.

Мужчина почувствовал, как непроизвольно оскалился в лицо киборгу. Их прошлая встреча, если память не изменяла хотя бы сейчас, привела к точно такому же результату, как и эта. Но тогда Нильсон был мечущейся меж двух огней душой, а сейчас он от этого уже устал.

Брайер не боялся направленного на него пулемета. Дар надежно защищал поверженного воина от любого оружия противника. Боялся же он только одного — сделать сейчас неверный выбор.

Лицо Томаса на первый взгляд казалось совершенно непроницаемым. Но вот в глазах его Нильсон заметил какую то долю сомнения. Увидел — и сразу же постарался зацепиться:

— Год назад ты говорил мне о другой жизни, так? — выкрикнул он в лицо повстанцу.

Тот чуть отпрянул назад. Помедлил несколько мгновений, словно решаясь.

Не разобрать было, в чью пользу развивался бой вокруг. Подкрепления Организации разрезали воздух, прибывали новые и новые. Резервы Армии Освобождения, поднятые по тревоге, занимали боевые позиции, брались за оружие и вставали в строй. Рык техники и шум выстрелов слился в бесконечный вой.

А здесь же шла другая борьба.

— Да, — коротко кивнул Файн в итоге.

— Возможно, ты был прав, — слова дались Нильсону непросто, — они все что- то от меня скрывали.

Кажется, целую жизнь, добавил он мысленно.