Повелитель Человечества
Шрифт:
– У нас будет только один шанс, – сказал Ра на собрании командующих в Шпиле бога.
Представленная при помощи гололита Нишоме Альварек сидела в полном облачении Игнатум на троне принцепса на командной палубе “Потомка Сияющего Света” и возражала против предложенного места засады. Оно было слишком маленьким для её титана, и она настаивала, что оружия “Владыки войны” будет более чем достаточно для уничтожения существа в открытом бою.
– Ваш фанатизм – бесценен, – начал Ра. Её предложение следовало вежливо отклонить: засада имела важнейшее значение и требовала тщательной проработки. Более крупные туннели предоставят существу слишком лёгкую возможность
– Вы собираетесь успокоить меня крошками со стола чести, Эндимион?
Ра заставил себя улыбнуться и ничего не сказал. Принцепс Альварек усмехнулась, позволив вопросу остаться без ответа.
Командующая Кроле жестами показала, что всецело одобряет план Ра, как и её младшие офицеры.
Чжаньмадао из касты терминаторов-таранатов обратил внимание, что существо продолжало действовать осторожно, предпочитая проникновение без сопротивления, а не лобовую осаду. Он считал, что им не найти времени лучше, чем сейчас. Существо пока не прибилось к остальным, но рассчитывать в будущем на такую удачу не стоило.
Ра согласно кивнул и направился к десантно-штурмовым кораблям.
Оссуарий представлял собой проход, узкий туннель, который использовался для процессий ксеносов, когда павшей эльдарской империи ещё было что праздновать. От некогда располагавшихся по обеим сторонам пути выращенных в колдовской красоте ботанических и кристаллических чудес сохранились только превратившиеся в порошок остатки и пыль драгоценных камней. Теперь туманный пейзаж принадлежал разбитым статуям и пустым оболочкам из призрачной кости неактивированных автоматонов эльдаров. Казалось, что культура оставила на вечное забвение своё траурное искусство в этом плохо обслуживаемом маршруте обширной сети.
Объединители недолго находились здесь, с самого начала сообщая о коротких и напряжённых столкновениях с паломниками эльдаров и разнообразными верховными жрецами и жрицами этой расы, но учитывая, что, как известно, эльдары ещё использовали паутину, то последние благоразумно и упорно избегали почти всего имперского расширения. Многие из Десяти Тысяч, рискнувшие углубиться дальше, подозревали, что внезапно сплавленные проходы или запечатанные врата вели к эльдарским кораблям-мирам, и ксеносы перекрыли людям вход в свои обширные владения. Никто и предположить не мог, во что им обошлось ограждение самих себя от привычного способа путешествия по галактике.
Ра ожидал встретить много эльдаров, когда имперский авангард рискнул покинуть созданные Механикум секции паутины. Вместо этого он нашёл их неуступчивыми и скрытными, избегавшими сражений, часто перекрывавшими проходы, включая даже повреждение паутины для сохранения изоляции.
Оссуарий был одной из таких тайн. Он казался неким логичным с точки зрения ксеносов объединением кладбища и свалки, едва ли не туннелем для мусора. Никто не знал, зачем он существовал. Разве эльдары не переделывали и не использовали снова призрачную кость благодаря сакральному певческому искусству? Это был специально выброшенный непригодный материал, сознательный отказ от ресурсов, которые были испорчены непонятным и неизвестным людям способом? Или это был просто памятник утрате и место, которое эльдары не хотели осквернять даже собственным присутствием?
Он ненавидел неизвестное, хотя он и его собратья-кустодии были обучены приспосабливаться и реагировать на неизвестное, возможно, лучше любых живых существ.
Ра подробно изучил эльдаров, как и все из Десяти Тысяч. Кредо мудрого воина звучало знай своего врага, но Кустодианская гвардия посвящала жизни намного большему, чем простому пониманию своих противников. Они развивали познание не меньше, чем тело, они изучали языки, традиции и историю врагов для достижения почти просвещённого чувства понимания всего, с чем сталкивались. Всё для противодействия и противостояния с ними: выстоять против врагов и предвидеть каждое их действие, отвечая в соразмерной превосходной реакции. Не достаточно было просто помешать врагу сделать что-то – чистота цели и совершенство долга состояли в понимании, что враг станет делать, прежде чем он начнёт это делать, и какой ответ является самым идеальным. Порой это означало знать, как и почему действия предпринимались вообще.
И всё же такой способ мыслить обладал излишней гибкостью. Почти ничего не классифицировалось. Знания собирались не только для предсказания моделей поведения, но также для создания пластичного ощущения возможности и осведомлённости. Восприятие потенциальных угроз не означало слепое следование шаблонным ответам.
В галактике существовали как человеческие цивилизации, так и цивилизации ксеносов, о которых мало что знали кроме яростного завоевания легионом или приведения к согласию Имперской армией, и всё же воины Десяти Тысяч могли говорить на местных языках и перечислить достижения и ошибки всех исторических военачальников с глубоким пониманием традиций. Всё делалось для службы и защиты самого могущественного и важного человека из когда-либо живших.
Вот что раздражало Ра сильнее всего при встречах с существами, называвшими себя Нерождёнными. Эти демоны были такими разными, такими многочисленными, такими изменчивыми и такими совершенно чуждыми, что достижение любого полезного понимания являлось почти невозможным.
Тишину Оссуария разрушило появление демона. И сейчас он был не один, он вёл вопящую и ревущую стаю своих меньших сородичей, которые начали стекаться к остаткам его трапез, как падальщики, что следовали за хищниками в диких землях бесчисленных миров.
Его форма бросала вызов зрению, даже когда смотрели прямо на него. Он казался размытым пятном для всех, кто отслеживал его перемещение. Из спины выступали огромные крылья, но он бежал на четвереньках. Глаза чудовища сверкали, и воины, которые вообще не могли описать внешность существа, чувствовали его взор даже на большом расстоянии.
Он выпрыгнул из тумана на дальнем конце туннеля в добром километре от них, что стало катализатором для тварей за его спиной, питая этих новых последователей обещанием кровопролития. Ра смотрел сквозь магнокуляры, меняя фильтр за фильтром в попытке проникнуть сквозь сверхъестественный туман, но почти безрезультатно. Мухи кружили над раздутым телом существа. Щупальца поднимались со спины, как изогнутые хвосты раздражённых скорпионов.
Существо принюхалось, словно гончая, изучая слой сломанной эльдарской призрачной кости, покрывавшей пол туннеля. Меньшие демоны держались позади, боясь приблизиться и попасть под горячую руку зверя.
Ра опустил магнокуляры и ударил основанием копья по скрытой в тумане земле. Звук разнёсся сквозь таинственный материал паутины, и голова существа поднялась с нечеловеческой плавностью.
Кустодии рядом с Ра сделали то же самое, встав и начав стучать основаниями копий в непрерывном ритме. Это была походная песня какой-то древней армии, которая впервые отзывалась эхом в этом мире ксеносов. Всего двадцать из них стояли здесь, Ра не стал ослаблять Десять Тысяч сильнее, когда настоящее сражение ещё даже не началось. Двадцать воинов, все из разных отделений. Двадцать человек, ставшие приманкой.