Повелитель крылатого диска

Благов Владимир

Шлёпали по воде вёсла. Скрипел такелаж. Раздавалось размеренное «и-и-эх» гребцов. И вдруг «Крокодил» правым бортом сел на мель. Корабль завалился набок и резко остановился. Себек не устоял на ногах. Какой-то матрос упал за борт. Треснуло чьё-то весло. Со всех сторон посыпались проклятия.

– Так я и знал! – рявкнул Себек, поднимаясь на ноги. Тайный агент Ранхор стоял рядом, вглядываясь в темноту ночи. – Я говорил, что плыть ночью – безумие. Сетнанх не захотел меня слушать. А ведь при свете дня я непременно догнал бы мятежного генерала!

– К чему слова? – невозмутимо ответил Ранхор. – Подумай лучше, как снять посудину с мели.

«Крокодил» сидел на песчаной косе, которую его капитан не заметил вопреки всем предпринятым мерам предосторожности.

Себек подозвал помощника и велел ему узнать, нет ли пробоины в правом борту. Через минуту помощник доложил, что всё в порядке, пробоины нет. Тогда Себек приказал гребцам левого борта грести, а гребцам правого борта – упираться вёслами в песчаное дно. Матросы тем временем развернули парус таким образом, чтобы ветер помогал гребцам стаскивать корабль с мели. Больше получаса люди и ветер раскачивали корабль, прежде чем его днище освободилось из песчаного плена.

Себек вздохнул с облегчением. Плавание продолжилось. Однако капитану пришлось всю ночь простоять на носу с амулетом в руках, отгоняя злых духов и высматривая предательские отмели.

18. Тентира

Первой остановкой на пути к Ра-Сетау был город-порт Тентира, столица VI нома*. На правом берегу Нила, в обрамлении чахлой зелени пальм, с рассветом стали видны дома богатых горожан, алые флаги, гавань и дворец правителя нома. Но взгляды пассажиров «Сокола» были прикованы к развалинам храма Хатхор* на левобережье. Храм, по преданию, был построен за тысячу лет до правления Тутмоса самим фараоном Хуфу, то есть Хеопсом. Сейчас храм был полуразрушен, но в свете лучей восходящего Солнца его развалины были, как прежде, величественны.

В другое время Иван не отказался бы от посещения этого древнего сооружения. Он непременно воспользовался бы возможностью доказать, что храм построен атлантами, а не Хуфу. Иван с удовольствием искупался бы в священном озере, расположенном позади храма. Но сейчас на всё это не было времени. «Сокол» должен был взять в Тентире провизию и, ловя парусами попутный ветер, продолжать плавание.

Хатшепсут не сомкнула глаз в эту ночь. С рассветом она стояла на верхней палубе, на ветру, с ног до головы закутавшись в плащ. Хатшепсут была печальна и молчалива. Иван стоял рядом, но не решался заговорить с Лучезарной.

– Странно, – сказала вдруг Хатшепсут. – Я добилась желаемого: отправилась искать Ключ и Корону. Но почему я так взволнована? Как будто дома что-то случилось. Ах, если бы брат мой Аменемес был сейчас с нами! Мне было бы гораздо спокойнее.

– Царевич Аменемес – да будет он жив, здоров и силён – могучий воин, не знающий страха, – сказал Иван. – Он сейчас на охоте в пустыне, в краю львов, но с ним верные слуги. Его стрелы не знают промаха, его щит…

– Ах, перестань, Джет! – воскликнула Хатшепсут. – Не успокаивай меня! Дома что-то случилось, и я это чувствую. Наверно, что-то с отцом. Он болен, и, может, сегодня ему стало хуже.

Иван не осмелился больше ничего сказать.

Подошёл генерал Нехси.

– Лучезарная, – обратился он к Хатшепсут, – капитан Хапи приглашает тебя откушать в царской каюте.

– А что у нас на завтрак?

– Отварная рыба, – развёл руками Нехси. – Её поймали для тебя мои воины.

– Рыба так рыба, – согласилась Хатшепсут, направляясь в каюту. – Джет! Поешь сам, а потом отнеси завтрак Анубу. Посмотри, как он там. Только не развязывай ему руки!

– Твоя воля – закон для меня, – ответил Иван, кланяясь своей госпоже.

Доктор Рюгге продолжал оставаться на положении узника. Сразу после отплытия его привязали к мачте на нижней палубе, и он всю ночь просидел, обхватив мачту руками. Один из трёх воинов неотлучно находился рядом. Нехси приказал следить за узником в оба, но быть внимательными к любой его просьбе.

Рюгге заснул под монотонные крики гребцов, увидел во сне родной Дрезден, а проснувшись под утро, долго не мог понять, где находится. Он был голоден, продрог на ветру, но мысль о том, что он жив и избежал казни, питала и согревала его…

Вскоре подошёл Иван, принёс завтрак.

– Клаус, как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Превосходно, – Рюгге принюхался к запаху отварной рыбы. – Я жив, а это самое главное… Подходим к Тентире?

– Подходим.

– Это хорошо. В Тентире можно запастись всем, что нам потребуется. Только скажи генералу, чтоб не тянули с погрузкой. Ты развяжешь меня?

– Извини, Клаус, не могу. Приказано тебя покормить.

– Тем хуже для тебя, – рассмеялся Рюгге. – Корми.

– Клаус, а долго ли нам плыть до Гизы? – Иван подал Клаусу порцию нильского окуня.

– До Ра-Сетау, хотел ты сказать?

– Ну да.

– Если плыть днём и ночью без остановки, идти на вёслах, а с попутным ветром – под парусом, то расстояние до Ра-Сетау можно пройти за двое суток.

– То есть послезавтра утром мы уже сможем найти сокровища?

– Не факт. Во-первых, нам надо ещё доплыть. А во-вторых, предстоит разгадать семь загадок. И я не знаю, сколько на это потребуется времени. Как говорят у нас в Германии, не кричи «Заяц!», пока не поймал его в мешок.

– За нами будет погоня?

– Обязательно. Так что будь начеку. Поглядывай на реку. Как увидишь полосатый парус, бей тревогу. Корабль Сетнанха не уступает «Соколу» вскорости.

– Сетнанх лично возглавит погоню?

– Ну это вряд ли. У него хватает надёжных людей, и самый опасный из его агентов – Ранхор. Запомни это имя. Скорее всего, Сетнанх его и послал.

– Надеюсь, Ранхор отстал, и намного.

– Если он и отстал, то намеренно. Кто знает, какой приказ он получил от Сетнанха: схватить нас как можно раньше или дать нам возможность доплыть до Ра-Сетау и найти для него сокровища?