Повелитель железа (сборник)
Шрифт:
Профессор Савельев вскочил с кресла.
— Это значит, что ружейные затворы не открываются. Военные самолеты не летят. Машины останавливаются. Все железные предметы соединяются друг с другом, и отцепить их не может никакая сила в мире. Война становится не-воз-мож-ной.
Королев был потрясен. Савельев продолжал:
— Итак, двадцатого июля ровно в 12 часов дня машина обратного тока начнет действовать. И пусть все человечество на примере Индии увидит, что значит абсолютный, полный, ненарушаемый мир. А теперь пойдемте. Я покажу
Королев, еле скрывая нетерпение, поспешил за профессором.
А Савельев шел через сад, бормоча:
— Я заставлю вас перестать воевать! Заставлю! Заставлю! Заставлю! Больше ни один сын не должен умереть от пули и ни одна мать не должна сойти с ума от горя. Я превращу окровавленную Индию в неподвижный рай.
Профессор открыл ключом калитку в западной части стены и пропустил Королева вперед.
Перед ними стоял громадный дом, похожий на обсерваторию, с хрустальной крышей.
Рядом с ним возвышалась легкая и воздушная решетчатая радиостанция.
Глава двадцать третья
Машина обратного тока
Итак, Рамашандра наконец попал в руки британского правительства.
В тот же день под председательством полковника Хейса состоялось заседание военно-полевого суда, на котором Рамашандра был единогласно приговорен к смертной казни.
— Господа, — сказал Хейс, — я предлагаю казнить Рамашандру публично. Мы должны показать мятежникам свою мощь. Пускай рабочие Калькутты собственными глазами увидят, как слетит голова их главаря. Мы устроим из этой казни феерию.
Возражений не последовало. Тут же был разработан подробнейший план предполагаемой публичной казни. Она должна была состояться на центральной площади Калькутты двадцатого июля ровно в двенадцать часов дня по среднеевропейскому времени.
Время казни приближалось со страшной быстротой.
Под усиленным конвоем Рамашандра был перевезен из Бенареса в Калькутту и заключен в смертную камеру центральной калькуттской тюрьмы. Отсюда бегство было почти невозможно. Камеру Рамашандры сторожили четыре самых надежных часовых гарнизона.
Малейшая связь Рамашандры с внешним миром была прервана. Даже крошечное решетчатое окошко его камеры выходило во внутренний двор крепости.
Стэнли Холмс и Допкинс торжествовали.
Шандромуки, которая последовала за своим возлюбленным в Калькутту и поселилась недалеко от тюрьмы, была в отчаянии. Она готова была отдать свою жизнь, чтобы освободить Рамашандру. Но увы — это было невозможно.
Ее прелестное, смуглое личико похудело. Глаза ввалились и казались теперь громадными.
Подпольный комитет партии беспрерывно заседал, обсуждая план спасения своего вождя. Рабочие окраин волновались. Правительство было непреклонно.
Профессор Савельев ввел Королева в свою лабораторию.
Эта громадная, квадратная, стеклянная комната, устроенная в верхнем этаже того самого здания, которое Королев уже видел в день своего прибытия в «Долину Мира», покрытая хрустальным куполом, напоминала не то зимний сад, не то университетскую аудиторию.
Вся «Долина мира» была видна отсюда как на ладони.
Посередине лаборатории на стеклянном пьедестале стояла машина обратного тока.
Несколько фарфоровых дисков, соединенных между собою электрическими проводами, служили ее основанием.
В непонятной путанице штепселей, рычагов и ручек виднелась черно-красная магнитная подкова. Толстая металлическая палка подымалась вверх, проходила сквозь купол потолка и заканчивалась сверкающим на солнце медным шаром.
Возле машины обратного тока возился японец Саки, вытирая желтым куском замши поблескивающие части машины.
Профессор Савельев поздоровался с ним и спросил:
— Все ли готово для опыта?
— Все. Машина в полном порядке. Только что я проверил точность реостатов. Тем временем Дунг-Нагу приготовил в долине железные штанги и аэроплан для полета.
— Очень хорошо.
Савельев взял трубку телефона.
— Алло! Гараж! Это вы, Дунг-Нагу? Все ли готово у вас? Отлично. Благодарю вас. Вылетайте.
Савельев подошел к реостату, рукоятка которого стояла на синем нуле. Он сказал:
— Ну-с, сейчас мы приступим к опыту. Обратите внимание, Королев. Сейчас я переведу ручку реостата на пятнадцатое деление, и все железные предметы, находящиеся на земле, под землей и в воздухе в окружности на пятнадцать километров, намагнитятся и прилипнут друг к другу. Смотрите, вы видите: по всей долине разбросаны куски рельс, железные штанги и различный железный лом. Заметьте это.
Послышалось жужжание аэроплана, и по зеленой траве, подпрыгивая, побежал небольшой двухместный самолет. Он отделился от земли и сделал над долиной два круга, забираясь все выше и выше.
— Дунг-Нагу полетел, — заметил Савельев.
Он неторопливо надел черные резиновые перчатки и передвинул ручку реостата на пятнадцатое деление.
Машина зажжужала, послышался легкий треск, и из медного шара над куполом лаборатории синим горошком посыпались искры.
— Смотрите, смотрите.
Королев бросился к окну и остолбенел. Куски рельс, штанг и железного лома быстро ползли друг к другу, вырывая на своем пути пучки клевера и царапая землю.
Секунда, и они с сухим треском ударились друг в друга и слиплись. В то же время мотор аэпроплана остановился. Аппарат зашатался в воздухе и тяжело клюнул. Маленький человечек выпрыгнул из него и камнем полетел вниз. Королев схватился за виски. Вдруг над падающим раскрылся желтый шелковый зонтик. В то же мгновение тросы падающего аэроплана слиплись, крылья сломались. Раздался взрыв, и бесформенная груда железа, дерева и алюминия, охваченная пламенем, полетела вниз. Через минуту парашют мягко опустился в зеленую траву недалеко от дома.