Поверь своим глазам
Шрифт:
Томас вошел в кабинет доктора Григорин, а я устроился на стуле в приемной. Своей очереди здесь дожидалась еще одна пациентка — худая женщина лет тридцати с длинными, растрепанными светлыми волосами, прядь которых она периодически наматывала себе на указательный палец. При этом она почти не сводила заинтересованного взгляда с какой-то точки на стене, словно там сидел паук и его могла видеть только она.
Я взглянул на часы, понял, что располагаю временем, и вышел в коридор. Достав мобильник, я сначала узнал через Интернет номер, а потом набрал его.
— Редакция «Промис-Фоллз
После нескольких манипуляций я услышал в трубке гудки нормального вызова.
— Джули Макгил. Слушаю вас.
— Привет, Джули. Это Рэй Килбрайд.
— Здравствуй, Рэй! Как поживаешь?
— В общем, неплохо. Слушай, мне кажется, я позвонил в неудачный момент, или ошибаюсь?
— Просто жду другого звонка, — сказала Джули. — Я думала, это директор школы Промис-Фоллз. Он обещал рассказать о небольшом взрыве, случившемся в их химической лаборатории.
— Господи Иисусе!
— Ничего страшного. Жертв нет, хотя могли быть. Чем могу тебе помочь?
— Прежде всего хотел поблагодарить, что пришла на папины похороны. Это было очень любезно с твоей стороны.
— Не стоит благодарности.
— А еще я хотел узнать, не найдется ли у тебя минутки, чтобы выпить со мной по чашке кофе. Хотел задать тебе пару вопросов об отце, поскольку ты написала о нем в газете.
— О, это была всего лишь заметка. Каких-либо подробностей я не знаю.
По ее тону было понятно, что она опасается пропустить другой звонок, а потому я уже собирался извиниться, что отнял у нее время, и отключить телефон, когда Джули добавила:
— Но разумеется, я охотно встречусь с тобой. Почему бы тебе не приехать сюда часам к четырем? Возьмем по пиву. Встретимся у входа в редакцию.
— Да, конечно, это будет…
— Пока, — произнесла она и повесила трубку.
Когда я вернулся в приемную, доктор и Томас выходили из кабинета. На прощание она сказала ему:
— Не будьте таким букой. Вам нужно приезжать ко мне почаще. Нам необходимо продолжать наши беседы.
— А с ним вы тоже поговорите, как обещали? — Томас указал на меня.
— Непременно.
— Скажите, чтобы перестал указывать мне, что я должен делать.
— Обязательно.
Доктора Лору Григорин природа наделила копной непослушных рыжих волос, которые бы разметались по плечам, если бы она не стягивала их сзади в тугой пучок. Рост ее едва достигал пяти футов и четырех дюймов, причем каблуки добавляли не менее трех дюймов. Хотя ей перевалило за шестьдесят, она все еще оставалась достаточно привлекательной женщиной, которая никогда не одевалась как врач. Вот и сегодня ней была красная блузка и прямая черная юбка, лишь едва прикрывавшая колени.
— Мистер Килбрайд, — обратилась она ко мне, — прошу в мой кабинет.
— Рэй, — произнес я. — Зовите меня просто Рэй.
Она попросила Томаса подождать в приемной, пока будет проводить сеанс со мной.
— Мне строго наказано прописать вам какое-нибудь лекарство, — с улыбкой произнесла доктор, жестом приглашая сесть в кресло. Причем сама не заняла место за рабочим столом, а пристроилась напротив меня, перекинув ногу на ногу. У нее были красивые ноги.
— Чтобы обуздать мое нездоровое стремление манипулировать людьми? — предположил я.
— Именно так.
Мне понравилась ее улыбка, обнажавшая чуть заметную щербинку между передними зубами.
— Какое впечатление он на вас производит? — спросила она.
— Трудно сказать. Я догадываюсь, что смерть нашего отца не могла не потрясти Томаса, но он это скрывает.
— Я тоже заметила, что он расстроен, хотя старается держать все в себе.
— Но только не с Марией!
— Кто такая Мария?
Я объяснил, и доктор Григорин покачала головой:
— Вашего отца очень тревожило, как много времени отнимает у Томаса его увлечение картами. Томас же заявил мне, что стал в последнее время заниматься этим значительно меньше и теперь смотрит с вами кино по телевизору.
— Он солгал вам. Вы ведь поняли, к чему мне пришлось прибегнуть сегодня, чтобы выманить Томаса из дома и заставить приехать сюда. Его очень трудно уговорить оторваться от того, что он называет работой.
— А Томас посвятил вас в ее суть?
— Не уверен, что в этом есть необходимость, — ответил я. — Сейчас, например, ему просто нравится изучать города мира через сайт в Интернете. Это его новый «конек». — Я усмехнулся. — Хотя он тут как-то обмолвился, что мне нужно получить специальный допуск, чтобы узнать, над чем он на самом деле трудится.
Доктор Григорин кивнула:
— Томас разрешил мне информировать вас о своей миссии.
Я чуть подался вперед в своем кресле.
— Миссии? Что это значит?
— Он считает, что работает на ЦРУ. Консультирует их.
— Простите, не понял, на кого он работает? На Центральное разведывательное управление?
— Именно так.
— Но каким же образом? Что он вбил себе в голову? Чем конкретно, по его мнению, он может им помочь?
— Все это достаточно сложно и запутанно. У него, конечно, концы с концами не сходятся, как бывает во многих снах, когда одно видение обрывается и начинается другое. Прежде всего Томас ожидает, что случится некая огромных масштабов катастрофа, нечто вроде взрыва или диверсии в электронных сетях. Вероятно, он имеет в виду глобальный сбой в работе компьютеров. Намекает, что за этим может стоять иностранная держава, которая разрабатывает новый и очень мощный компьютерный вирус. Тот лишит США возможности эффективно вести сбор разведданных.
— Господи!
— А когда это произойдет, в числе первых будут уничтожены компьютерные карты. В одно мгновение они исчезнут. Все сотрудники разведывательного сообщества, которые нуждаются в таких картах, окажутся беспомощными, потому что в свое время им приказали сократить расходы на бумагу…
Заметив мое удивление, доктор Григорин улыбнулась:
— Да, да, речь о сокращении бюджетных расходов. Оно затронуло теперь даже шизофренические иллюзии. — Она смутилась, почувствовав, что употребила слишком сильное выражение. — Короче говоря, в распоряжении правительства не осталось якобы уже ни одной карты, отпечатанной обычным типографским способом.