Поверь своим глазам
Шрифт:
— Заодно куплю нам что-нибудь на ужин.
— Заскочи в «Кентукки фрайдчикен», — попросил он, сидя ко мне спиной и продвигаясь вдоль какой-то очередной улицы в Боливии или в Бельгии.
— Не могу есть эту гадость, — поморщился я. — Лучше взять пару больших итальянских сандвичей.
— Только пусть не кладут туда маслины, — произнес брат, не отрываясь от дисплея.
Через четверть часа я уже припарковал «ауди» перед редакцией «Промис-Фоллз стандард». Опоздав на пару минут, я волновался, что заставил Джули Макгил ждать в холле, но, когда я вошел внутрь, ее там не оказалось. Я бы попросил секретаря при входе, чтобы она сообщила Джули о
Пока я искал в списке ее имя, с лестницы донесся быстрый стук каблуков.
— Привет! — воскликнула Джули. — Вижу, ты уже познакомился с нашим редакционным секретарем.
Ближайшим местом, где можно было выпить пива, оказался бар «Грандис» — заведение мне совершенно незнакомое, появившееся уже после моего переезда в Берлингтон. Хотя и в этом случае он мог открыться не менее полутора десятков лет назад. Джули была в черных ботинках, джинсах, белой сорочке с воротником на пуговицах и поношенной черной кожаной куртке. Через плечо у нее свисала огромная черная сумка, и создавалось впечатление, будто в ней лежали по меньшей мере отбойный молоток и с полдюжины шлакоблоков, отчего при ходьбе ей приходилось слегка кособочиться. В ее темной шевелюре виднелись несколько седых прядей, причем они не казались добавленными в прическу специально.
Мы заняли отдельную кабинку, и сумка Джули издала глухой стук, когда она положила ее на соседний стул.
— Приходится таскать с собой кучу всякого барахла, — объяснила Джули, подняла руку, привлекая внимание официантки, встретилась с ней взглядом и улыбнулась. — Привет, Би! Мне — как всегда. И предложи что-нибудь моему спутнику.
Би вопросительно посмотрела на меня.
— Я буду то же самое, — произнес я.
— Прими еще раз соболезнования по поводу смерти отца, — сказала Джули, когда официантка удалилась. — Пусть и по такому поводу, но я очень рада снова видеть тебя. Столько воды утекло…
— Да уж, — кивнул я.
В голосе Джули мне почудился намек, будто в прошлом между нами что-то было. И в подтверждение моей догадки ее лицо скривилось в усмешке.
— Ты, конечно, ничего не помнишь.
Я открыл рот, но ничего не смог придумать. А после паузы с улыбкой признался:
— Хотел разыграть небольшой блеф, но сообразил, что тебя не проведешь.
— Вечеринка у Сэди Хокинс. Тебе оставалось учиться шесть месяцев. Я была классом младше. Тебя пригласила Энн Пэлтроу, но ты хорошо приложился к бутылке и явился туда уже навеселе. Она на тебя разозлилась и ушла, и тогда ты начал заигрывать со мной. А я успела накачаться пивом. Ты и охнуть не успел, как мы оказались на заднем сиденье машины твоего отца, где весело провели часок. А теперь скажи мне, что забыл об этом.
Я улыбнулся, с трудом сглотнул и промолвил:
— Прости.
— В таком случае ты наверняка забыл, что несколько недель спустя я уехала отсюда, а через девять с половиной месяцев…
— Боже милосердный!
Джули рассмеялась и потрепала меня по руке.
— Не пугайся! Я тебя разыграла. По крайней мере в том, что касалось моей последней фразы. То есть я действительно уехала, но лишь потому, что захотелось вырваться из этого захолустья. Мне всегда казалось, что оно мне не подходит. Ты и сам не очень-то вписывался в окружение, но тебе удавалось со всеми ладить, потому что, уж извини за такое определение, всегда был пай-мальчиком.
— Это правда, — кивнул я. — А ты, значит, пай-девочкой не была?
— У меня порой возникали сложности.
— Помню, одно время, как только начинались экзамены, кто-то звонил пожарным и сообщал, будто школа горит или там заложена бомба. Ходили слухи, что это была ты.
Джули напустила на себя серьезный вид.
— Даже не представляю, кто мог решиться на подобное. Это же безответственно. — Она сделала паузу. — Хотя понимаю, что человек, не успевший подготовиться к сложному экзамену, мог бы пойти на крайние меры. И я сделала это всего дважды, — добавила Джули.
— Ха! Так это все-таки вытворяла ты!
— Вообще-то нас таких было пятеро. Зато у меня появился еще один повод удрать из города.
— Я и сам тут не задержался надолго.
— А теперь мы оба снова здесь, — произнесла Джули, пока официантка ставила перед нами две бутылки «Короны». — Но у тебя хотя бы есть отмазка. Смерть члена семьи.
— А как это случилось с тобой?
— Я основательно помоталась по стране. Работала в нескольких небольших городских газетах. Тогда никого не волновало, есть ли у тебя специальное журналистское образование, которого у меня не было. Но к тому времени, когда я сумела устроиться в «Лос-Анджелес таймс», опыт у меня накопился. Но вот беда, скоро у них началось сокращение штата, и я осталась без работы. Это затронуло почти все издания. Но, как я выяснила, даже в самый разгар кризиса в нашей «Стандард» открылись вакансии. Сначала им пришлось уволить одну дамочку, а потом еще этот парень по фамилии Харвуд — противный урод! — решил начать жизнь заново в другом месте. Вот я и вернулась. Газетенка нищая, печатает всякую ерунду, а руководят ею придурки. Но в ней я могу пересидеть до того, как найду что-нибудь получше. А искать я умею.
Я рассмеялся.
— Что такое?
— Да словечко, которым ты обозвала своих работодателей… Томас рассказывал, что однажды ты так же назвала братьев Лэндри.
— Ах, тех двоих! Тупого и еще тупее. Я обозвала их придурками?
— Да. Они стали приставать к Томасу, а ты за него заступилась. Обратила их в бегство. Вероятно, слишком поздно благодарить тебя за это, но все равно хочу сказать тебе спасибо.
— А я и забыла об этом. — Джули взяла бутылку с пивом за горлышко и основательно отпила из нее, откинувшись на спинку стула. — А ты знаешь, что они оба уже на том свете?
— Неужели?
— Да. Вообрази, оба вдрызг пьяные припарковали свой пикап на обочине. Один встал у заднего борта, чтобы закинуть что-то в кузов, а второй начал сдавать назад и переехал его. Почувствовал толчок, вылез проверить, в чем дело, но машину на ручник не поставил. Она покатилась. Он бросился вслед, поскользнулся и попал под заднее колесо. Мне оставалось только пожалеть, что все произошло до моего возвращения сюда. С каким смаком я бы написала репортаж об этом!
Неожиданно она посмотрела на меня с виноватым выражением на лице.
— Прости. Я, кажется, ляпнула не подумав. И вообще ты хотел поговорить со мной, потому что я написала в газете о смерти твоего отца.
Я жестом показал ей, что извинения излишни.
— Все в порядке. Я внимательно прочитал твою заметку. Просто хотел спросить, не знаешь ли ты каких-то подробностей, о которых не упомянула?
— Нет.
— А какое-нибудь расследование проводили?
— Да. Обычная рутина. Смерть по неосторожности. Обстоятельства самые заурядные. Так что вывод никто не ставил под сомнение. Я написала еще одну короткую информацию, но, поскольку никаких сенсаций в ней не содержалось, она не попала в газету. Только когда несчастье касается тебя лично, все представляется важным и тебя интересует любая подробность. Но для «Стандард» оказалось достаточно заметки в три абзаца, и тема была исчерпана. Честно говоря, даже она не была бы написана, если бы я не знала, кто такой Адам Килбрайд и что он ваш с Томасом отец.