Поверить в сказку
Шрифт:
– Зачем я тебе?
– выпалил Дэрил, перебивая Кэрол, добившуюся все же своей цели и убедившую его в том, что все нужно проговаривать, ну или хотя бы пытаться.
– Что? В смысле, Дэрил?
– с трудом, но все же извернулась она, поворачиваясь и вглядываясь в его упорно отводимые глаза.
Но он молчал, уже успев пожалеть, что все же поддался на ее встревоженные слова и мягкий голос и озвучил то, что не дает ему покоя. Да, конечно, им нужно обсуждать какие-то вещи, но это вряд ли одна из них. Ведь что можно ответить на его вопрос? Чего он вообще ждет? Признания в любви? Да. Вот так вот честно, так смешно и стыдно. Он так отчаянно хочет слышать эти слова, совсем не веря в то, что когда-нибудь кто-нибудь их произнесет. Что они будут искренними. Что его и правда
И Дэрил отлично понимал, что сам эти слова сказать просто не способен. Просто боится, просто не знает, как это делается, предпочитая не говорить, а показывать свои чувства. Наверное, тоже неловко и совсем неправильно. Но иначе он не умеет. Он вообще всего этого не умеет. Ни заботиться, ни принимать заботу. Да ему даже запомнить то, что кто-то где-то его может искренне ждать и волноваться, было непросто в свое время. А может быть, и до сих пор.
И может быть, он ждал каких-то четких фраз, пусть и не о любви, но просто дающих ему понять, что он нужен ей. Плевать даже, зачем. Только знать, что нужен, что это правда, и что это никуда не денется. Но какими могут быть эти слова? Она не скажет, что просто неспособна найти себе другого мужа, а замуж хочет. Хотя бы потому, что оба пункта – неправда. Она не скажет, что он умен и с ним интересно обсуждать что-нибудь эдакое заковыристое. Она не скажет, что он нравится всем ее друзьям и знакомым, что все считают их отличной парой. Она не скажет, что он приносит ей какую-то пользу, помогая в быту. Черт, с него вообще взять нечего! Даже на денежный мешок он не тянет, несмотря на имеющийся некоторый запас средств, хранящийся на черный день, после выгодной подработки с братом и работы на Блейка. Зря он завел эту тему.
– Забей, - буркнул он и демонстративно покосился на часы, стоящие на телевизоре.
– Спать?
Она вдруг кивнула и, пробормотав, что зайдет уложить Софию, которая, если не проследить, будет сидеть с книжкой или играми допоздна, вышла в детскую, оставив Дэрила сжимать кулаки в бессилии. И снова захотелось уйти. Почему-то он не ожидал того, что Кэрол так просто согласится с его предложением закрыть тему. Это ведь совсем не похоже на нее: даже не попыталась ответить на его вопрос, даже не попробовала, если она и правда ничего не поняла, расспросить его подробней. Она просто ушла от ответа. И это было лучшим ответом.
Кэрол не знает, зачем он ей нужен, потому что на самом деле не нужен. И она это понимает. Вот только почему-то боится признаться. И даже не ему, а самой себе.
Плеснув себе в лицо холодной водой и машинально почистив зубы, Дэрил все еще прокручивал в голове попытки понять такое странное поведение Кэрол, надеясь найти ему достойное объяснение. Но в голову ничего не приходило, а в душе лишь росла глупая детская обида. Уже, наверное, в сотый раз за вечер пожалев, что он пришел сегодня, явно не в самый лучший свой день сюда, и согласился остаться на ночь, Дэрил добрался до спальни, раздеваясь и устраиваясь на кровати поверх одеяла – ко всему прочему, так раздражающему сегодня, прибавлялась еще и жара, которая не желала спадать даже ночью.
Тихо вошедшая и тоже не ставшая включать свет Кэрол скользнула на постель рядом с ним, не торопясь обнимать, приподнимаясь на локте и пытаясь в темноте вглядеться в лицо лежащего с открытыми глазами и закинутыми за голову руками Дэрила.
– Мне с тобой хорошо, - вдруг едва слышно сказала она, заставляя его напрячься.
– Мне никогда не было так хорошо ни с кем. Мне нравится быть с тобой, мне нравится проводить в твоем обществе все время, засыпать и просыпаться вместе. Мне рядом с тобой спокойно и тепло. Хотя, наверное, прямо сейчас победила бы прохлада.
Хмыкнув в ответ на ее нервный смешок, затаивший дыхание Дэрил протянул руку, притягивая Кэрол к себе, позволяя ей устроить голову на своей груди и закрывая, наконец, глаза. И может быть, это были не совсем те слова, которые он хотел услышать, но даже их было много. Чересчур много для такого, как он. Почему ей с ним хорошо? Потому что она ничего лучшего не знает… зато отлично знакома с худшим. То, что Кэрол иногда
– Ты очень хороший, Дэрил, ты даже сам не представляешь, насколько, не хмыкай так, - продолжила она, начиная водить пальцем по его груди.
– А еще ты сильный и смелый. Ты честный. Ты пытаешься что-то делать со всей жизнью, а не плывешь по течению. Ты смог найти общий язык с Софией. На тебя всегда можно положиться, ты всегда поможешь. Ты умный. Нет, ну, правда ведь, пусть у тебя нет образования, но ты совсем неглупый и очень многое знаешь. Иногда ты смешной. У тебя очень красивая улыбка. И ты просто невероятно сексуальный…
Наверное, Дэрил бы смущенно фыркнул, услышав такую нелепость, завершающую список качеств, явно ему не принадлежащих, если бы скользящие по его животу тонкие прохладные пальцы вдруг не сменились мягкими губами, целующими его, и так мучительно медленно спускающимися все ниже. Лучшего способа выбросить из головы все глупые мысли о своей ненужности и неинтересности даже придумать нельзя было. По крайней мере, в этот конкретный момент, когда Дэрил кусал губы, стараясь не стонать от того, что делала Кэрол.
Он тяжело сглотнул и, не выдерживая, захватил ладонью ее волосы, направляя, подаваясь навстречу нежным губам и выдыхая ее имя, когда она отстранилась. Отстранилась только для того, чтобы через несколько минут опуститься на него с легким стоном. Машинально потянув руку к лампе, Дэрил попытался на ощупь включить свет, внезапно ощущая желание видеть ее всю сейчас, но очередное движение Кэрол прогнало все желания, кроме одного: чтобы она не останавливалась…
Тишину, нарушаемую спустя несколько минут только их тяжелым дыханием, прервало входящее сообщение и Дэрил с трудом, но все же развел руки, позволяя Кэрол переместиться, наконец, с него на прохладную постель рядом. Он уже было думал не проверять телефон, но столь позднее время намекало на то, что это может быть что-то важное. Потянувшись к брошенным на стул рядом с кроватью джинсам, Дэрил достал из кармана телефон, слепя себя светом с экрана и изумленно вглядываясь в короткие строчки: «Я, кажется, понял, кто мог вырвать те страницы. Приходи завтра. Глен»
– Все в порядке?
– сонно пробормотала Кэрол, прижимаясь к его боку и обесценивая сейчас все, кроме себя, даже вероятную возможность узнать завтра о личности анонима, так долго изводившего Дэрила.
– Угу, это Глен, - отложил он телефон на тумбочку и, несмотря на жару, крепче прижал ее к себе.
– Кэрол…
– Ммм?
– Спокойной ночи, - пробормотал он совсем не то, что хотел сказать.
Хотя он и сам не знал, что именно хотел сказать и какими словами выразить все то, что чувствовал к этой женщине. Хотелось бы уметь говорить все это красивое о любви и прочем всяком. Или хотя бы то, что говорила полчаса назад она. А просто сказать спасибо за то, что она рядом, что она с ним и что ей с ним хорошо – казалось глупым. Закрывая глаза, он еще успел подумать о том, чтобы завтра предупредить Кэрол о том, что на ужин у них будет пицца. София точно обрадуется.
Ну а с анонимом он разберется потом. Как-нибудь так, чтобы это не коснулось Кэрол и ее дочки и не доставило им очередных неудобств. Главное, чтобы Глен завтра никуда не делся и не передумал делиться информацией. Но что с ним может случиться?
========== Глава 40 ==========
Проснувшись раньше обычного и пробормотав еще сонной Кэрол, что он позавтракает дома, Дэрил неохотно покинул постель, торопливо одеваясь и бесшумно проходя мимо детской, где еще спала София. На секунду он задумался о том, чтобы так и отправиться к Блейку, заканчивая работу сегодня пораньше ради встречи с Гленом, сообщение которого сегодня на свежую голову его заинтересовало куда больше. Но забурчавший желудок моментально запротестовал против такого поворота. Оставалось только надеяться на то, что Мэрл не съел все, что имелось дома из съедобного. Ведь сам Дэрил в последнее время мало занимался хозяйством и наполнением холодильника, а потому вполне готов был увидеть только запотевшие банки с пивом и скелетик повесившейся, уже обглоданной голодным братом, мыши.